Д Урнов - Вальтер Скотт - Шестьдесят лет назад

Д. М. Урнов

Вальтер Скотт

Шестьдесят лет назад

Роман "Уэверли" был начат в 1805 году, переработан и завершен в 1814-м. Когда исследователи определяют время действия этого романа, они для наглядности сравнивают Вальтера Скотта с Толстым: в "Уэверли", как и в "Войне и мире", время создания и время действия разделены промежутком в пятьдесят шестьдесят лет. В одном из вариантов заглавия, даже попавшего в печать еще до выхода самого романа, так и значилось: "пятьдесят лет назад". Это означает, что перед читателем - современником автора развертывается картина прошлого, достаточно давнего и все-таки еще не ушедшего, сохраняющего с современностью непосредственную связь. Еще можно было застать свидетелей отдаленных событий. Об этом прошлом еще сохранялась поистине живая память. А у Вальтера Скотта (как и у Толстого) в тех же событиях принимали участие его собственные предки, что, кстати, Скотт и подчеркнул в самом романе. Как и Толстой, Скотт писал в том числе и о своей собственной семейной истории.

Правда, соблюдение исторической дистанции, которую он сам же установил, Скотт нарушил. В 1805 году, когда были написаны первые главы романа, "шестьдесят лет назад" означало 1745 год - время последнего восстания шотландцев, а в 1814 году, когда роман был закончен и вышел в свет, это указание утратило конкретность. Однако время действия в романе осталось прежним - эпоха претендента-младшего, его отчаянная попытка вернуть Шотландии самостоятельность. Несообразность не была устранена: Скотт, по его собственным словам, никогда не перечитывал написанного. По ходу дела он исправлял и вычеркивал, но к тому, что уже было написано, не возвращался даже перед отправкой рукописи в типографию.

В 1813-1814 годах Скотт был занят по меньшей мере тремя делами: созданием поэм, строительством Аббатсфорда и редактированием собрания сочинений Свифта. Тут начались неприятности у типографии Джона Баллантина, и Скотт, как верный партнер (а фактически покровитель), взялся исправить положение с помощью еще одного предприятия. Он вернулся к замыслу почти десятилетней давности историческому роману. Это было не единственное начинание Скотта в этом роде. Так, он уже начинал роман о полулегендарном шотландском сказителе Томасе Лермонте, прозванном Рифмачом. Фирма Баллантайн однажды объявляла скорый выход романа "Уэверли", но, как и другие акции той же фирмы, это не было в свое время осуществлено. Первые главы "Уэверли" были положены в стол по причине их холодного приема у друзей и горячего приема поэм того же автора широкой публикой.

Вернуться к старой рукописи Вальтера Скотта побудили большие расходы, финансовые затруднения и сравнительный неуспех его очередных поэм (на фоне поэм байроновских).

Романы тогда выпускались обычно в трех томах, почему их и называли "трехпалубными". В конце 1813 - начале 1814 г. Вальтер Скотт завершил первый том, который был показан Констеблу. Опытный издатель, заслугой которого является основание "Эдинбургского обозрения" и выпуск Британской энциклопедии, сразу же оценил роман, буквально оценил, предложив за него довольно крупную сумму. Скотт ответил, что сумма слишком велика, если роман провалится, и чересчур мала, если роман будет иметь успех. Констебл пошел на уступки, но в то же время потребовал, чтобы Скотт написал некоторые статьи для энциклопедии (за отдельную плату). Скотт написал о драме и о рыцарстве. А в начале июня 1814 года он вернулся к роману, и за три недели, к 20-м числам того же месяца, были написаны два других тома. В начале июля того же года "Уэверли" вышел в свет.

В этом романе, во вводной и заключительной главах, Вальтер Скотт пунктуально отдал литературные долги (как старался он поступать и с долгами денежными). Хотя бы задним числом, под занавес, в самом конце, он посвятил его Генри Макензи, видному в то время английскому писателю-шотландцу, автору романа "Человек чувства". Для Скотта он был прежде всего автором очерка о немецкой литературе, который в свое время сыграл в становлении Скотта формирующую роль. Упомянул Скотт должным образом и Марию Эджуорт, свою непосредственную предшественницу, писательницу-ирландку, которая создавала бытописательные романы из жизни Ирландии середины XVIII века. Указывает Вальтер Скотт и на исторические сочинения, послужившие ему источниками. Но основное воздействие на него, как и на всю литературу того времени, было оказано, конечно, романом "готическим", романом "ужасов". Это "Замок Отранто" Гораса Уолпола, "Удольфские тайны" Анны Радклиф и "Монах" Мэтью Грегори Льюиса, - те самые "британской музы небылицы" (Пушкин), зная которые Вальтер Скотт создавал свои волшебно-правдоподобные "вымыслы".

1745 год был им избран как последний рубеж в истории Шотландии, когда эта горная страна старалась отстоять если не полную свою самостоятельность, то, во всяком случае, ведущую роль в Британском королевстве, посадив на английский трон шотландского короля. Действительно, перед англичанами в начале XVIII века встал парадоксальный династический выбор: иметь на троне либо шотландского, либо германского короля: Стюарта или Ганновера, католика или протестанта1. Поэтому в политических позициях англичан образовались та самая путаница и разброд, которые Вальтер Скотт показывает на примере семьи английских аристократов Уэверли: один брат, старший, держится за наследственное поместье, а также за Стюартов и официальную англиканскую церковь, младшему брату в поисках подобающего места под солнцем и достойной должности буквально ничего не остается, как склониться к протестантизму и Ганноверам. А главный герой романа Эдуард, сын младшего и племянник старшего из Уэверли, наследуя эту междоусобицу, отчасти оказывается ее жертвой, отчасти извлекает из нее выгоду.

Необходимо отметить, что вся эта борьба происходила наверху, в привилегированных слоях общества, как английского, так и шотландского. Интересы народа в ней не находили своего разрешения и даже не отражались. Общее развитие тем временем шло все-таки в направлении прогресса, вот почему сэр Эверард брюзжит, говоря: "Теперь всякая новая и дурацкая мода только и вводится для того, чтобы подорвать естественную зависимость народа от помещиков".

Шотландия в отношении к Англии (и к себе самой) была воплощенным противоречием. Где таилась постоянная опасность государственного восстановления католицизма, с которым еще в XVI веке было вроде бы покончено? В Шотландии. Откуда шли противоположные, протестантские веяния, причем наиболее крайнего, сектантского толка? Из Шотландии. Где гнездилась английская революция XVII столетия, где был источник тех "грехов 1642 года", о которых упоминается на страницах "Уэверли"? В Шотландии. Откуда надвигалась антиреволюционная сила - реставрационная? Из Шотландии.