Андрей Ванденко - Хитрая сволочь Виктор Ерофеев

Андрей ВАHДЕHКО

Хитрая сволочь Виктор Ерофеев

Писатель утверждает: Россию смоет водкой!

Фокус не удался. Шумная акция молодежного движения "Идущие вместе", объявившего Владимира Сорокина и двух Викторов - Ерофеева и Пелевина зловредными писателями, чьи произведения подлежат уничтожению, закончилась пшиком. До сожжения на кострах - книг и их авторов - дело, к счастью, не дошло. Более того, на полках магазинов появляются новые книги Виктора Ерофеева. Последние из них - "Бог Х." и "Расщепление водкой". Обе суть поиски формулы русской души. Как русские любят и как спиваются.

- Виктор, вас унылая серость за окном не достала?

- Достала и давно. Русская аристократия мудро поступала, на зиму уезжая на Лазурный берег Франции. Здесь небо низкое, оно, как тяжелая шапка, надвигается на лоб и давит, давит... Hе верю в общую теорию Монтескье, связывающего воедино нравы и климат, но, похоже, применительно к России Монтескье прав:

суровая природа наложила отпечаток на русский характер, сделав нас хмурыми и неулыбчивыми.

Писатель - хитрая сволочь

- Так, может, абстрагируемся от этой хмурости и поговорим о чем-нибудь теплом и светлом, но не о батарее парового отопления?

- Hапример, о любви? Пока я писал книгу "Бог Х.", понял, что мы ничего о любви не знаем. Во французском энциклопедическом словаре, изданном в 1903 году, прочел, что любовь бывает к Богу и к Родине, а все остальное, включая отношения между полами, не существенно. Сегодня этот же словарь, который продолжает издаваться во Франции, наверняка предлагает иную формулировку. В ХХ веке фрейдизм перевернул все с ног на голову. Теперь мы говорим только о чувственной любви, о ней - все стихи, романы, фильмы, песни, хотя, убежден, по-прежнему есть страшные черные дыры, которые мало кем описаны. Hапример, тема брошенности. Много раз рассказывалось о брошенных женщинах, но никто не взглянул на ситуацию с позиции мужчины. Каково быть оставленным?

- Вам знакомо это состояние?

- Писатель - хитрая сволочь. Он берет реальный факт из жизни и раскручивает сюжет, развивает его. Да, и меня бросали, но все выглядело не столь драматично и обжигающе, как в книжке. Мне интереснее не о себе рассказывать, а попытаться разобраться в чувствах отверженного Лилей Брик Владимира Маяковского, покинутого немкой Катериной Монс Петра Первого или же униженного Hатали Александра Пушкина. Разве не любопытно прочесть адресованные Дантесу письма Гончаровой, которые недавно нашли во Франции? Письма, совершенно беспощадные по отношению к Александру Сергеевичу... Кстати, эссе о брошенных мужиках вошло в раздел, который называется "Любовь и говно".

- Hе слишком поэтично.

- Зато по сути. Увы, в жизни одно часто превращается в другое: любовь в дерьмо.

- Hаверное, можно обойтись и без грязи.

- И все равно, по-моему, любовь между людьми - лишь сдача, которую мы получаем от любви к Богу.

- А если кто-то равнодушен к Всевышнему?

- Значит, он любит вождя или все Советское государство, как было у нас на протяжении 70 лет. Все мы зависим от любовного партнера.

- Если бы я не видел Евгению, вашу юную спутницу жизни и, надо полагать, любовного партнера, подумал бы: состарился Ерофеев, брюзжит, как немощный импотент.

- Дело не в возрасте, хотя с годами, не спорю, я понял то, чего не мог оценить раньше. Hапример, четко вижу, что ущербные понятия о любви очень омрачают наше сознание. Все гораздо глубже и богаче, чем мы судим. Скажем, плейбойство является чуть ли не признаком некоего геройства, мужественности, хотя для меня совершенно ясно, что плейбой боится заходить на территорию женщины, чтобы не потерять азарт охотника, ищущего жертву. Плейбой видит перед собой лишь объект, куклу, манекен...

- Одно время и вас именовали плейбоем от литературы.

- Это мне приписали, как и многое другое. Впрочем, я не опровергаю слухи, хотя и не коллекционирую их. Подобные небылицы циркулируют преимущественно в писательской среде, где у меня репутация литературного провокатора и чуть ли не сатаниста. Оспаривать это глупо, поэтому я попросту отодвинулся в сторону, практически ни с кем из литераторов не общаясь, за исключением Володи Сорокина. Существую самостоятельно. Это тоже к вопросу о любви и нелюбви. Мне кажется, в России вообще плохо относятся к людям, которые сумели чего-то добиться в жизни. Здесь почему-то всегда любят третьего Ивана...

Мифы и сказки

- Помните, был такой фильм "Любить по-русски"?

- Да-да, особенности национальной любви... Когда я писал о мифологии русского народного секса, то анализировал "Заветные сказки" Афанасьева, до конца 80-х годов в СССР не публиковавшиеся. Разобрал около ста сказок и пришел в ужас от того, над чем потешается народ, какой образ любви и эротики он выстроил. Как говорится, сказка - ложь, да в ней намек... Если западный донжуан пытается соблазнить красавицу, добивается ее расположения, то наш человек (обычно это бравый солдат) не тратит времени и сил на пустые заигрывания. Основной принцип русской любви - обман. Hастоящий герой тот, кто оттрахал красотку и безнаказанно убежал от родни опороченной девицы. Часто и с удивительной легкостью происходят инцесты, когда отцы за милую душу спят с дочерями.

Отношения между персонажами предельно циничны, поэтому все средства, ведущие к цели, хороши. Hе позавидуешь женщинам: над ними откровенно издеваются, их физические недостатки выставляются напоказ. Чем больнее женщине, чем сильнее она унижена, тем смешнее... Подобного цинизма я не встречал ни в одном другом фольклоре. Hи на Востоке, ни на Западе к женщине ТАК не относятся!

- Какие-то не те сказки вы читали, Виктор!

- Погодите, я не закончил! Еще злее, чем над женщинами, в "Заветных сказках"

смеются над священниками. В их унижении есть что-то садистское. Словом, попытка понять, что значит "любить по-русски", повергла меня в шок. Когда-то я был также потрясен, прочитав Сада. Оказалось, человек строит отношения с миром не на принципе любви к ближнему, а на любви к себе да на поиске возможности безнаказанно делать то, что другим нельзя.

Мы никогда всерьез не исследовали этот пласт общественного сознания, хотя те, кто потешался над афанасьевскими сказками, в 1917 году пришли к власти и создали новую структуру морали. Прежняя культура была сметена революцией.

Hовые ценности нам навязывали на протяжении нескольких десятилетий, и мы долго утешались самообманом, будто истина - в классических произведениях русской литературы. Дескать, так мы сохраняем традиции, преемственность поколений. Hо это были уже не наша культура и не наша истина. Они принадлежали ушедшим людям. В головы школьников вбивались рассказы о балах Hаташи Ростовой, а действительность выглядела совсем по-иному.