Юрий Болдырев - Как избежать гражданской войны

Из этой базисной постановки вопроса множество следствий в самых разных важнейших областях, например:

— «нефтегазовые доходы» — так они и впрямь, как нас уверяют «не заработанные»? Или же заработанные потом и кровью наших предков?

— миграционные вопросы — с чего вдруг мы должны распространять на кого-то извне масштабные материальные права, доставшиеся нам в наследство?

То есть, философию совладения и наследничества — всячески приветствую. Что же касается предложенной реализации этой философии — ни в коем случае не считаю ее панацеей от наших реальных проблем.

2. Спустя некоторое время, ведущий им же изначально организованную последовательность выступлений сбил, и на какое-то время мне стало казаться, что нас собрали для того, чтобы мы бесконечно слушали лекцию бывшего председателя Госкомимущества о механизмах «экономической демократии». После его уже третьего выступления мне даже пришлось спросить, есть ли все-таки какой-то регламент? И когда в этом уже затянувшемся втором круге ведущий, наконец, предоставил слово и мне, пришлось выражаться уже не слишком дипломатично:

— Не обижайтесь, но я вообще считаю, что все это — ПОДМЕНА НАСУЩНОЙ ПОВЕСТКИ ДНЯ.

Вдумайтесь: страну присоединили к ВТО. Хорошо это или плохо — отдельный вопрос, но, уж если присоединили, ключевая задача — обеспечить для наших производителей условия кредитования, налогообложения, лизинга, использования инфраструктуры (включая стоимость электроэнергии) не хуже, чем у конкурентов. Ничего этого не сделано. А мы что обсуждаем?

Так в этих условиях вы, как ни делите паи на ресурсы, но если в стране ничего не выгодно производить, так все нищие нищими и останутся.

Далее: социальная справедливость не обеспечивается экономической моделью, экономическая модель отвечает за развитие. А социальная справедливость достигается другим — политической системой и госуправлением. Яркий пример — референдум в Швейцарии (о пресечении паразитирования «жирных котов»). Справедливость достигается через политические механизмы и народное волеизъявление.

Если же политические механизмы остаются на нашем нынешнем уровне, то у нас уже есть печальный опыт — земельные паи, розданные крестьянам пару десятков лет назад как «великое благо». Но политические механизмы были сознательно созданы такие, чтобы крестьянин никак не мог: ни на хозяйство, в которое он пай передал, повлиять и, соответственно, получить свою прибыль, ни выделить нормально землю в натуре с тем, чтобы дальше самому решать ее судьбу. Итог известен: большинство крестьян с их паем «нагнули» так, что затем подешевке всю их землю и отняли.

Наконец, парадокс. Считается, что левые силы обычно выступают за некий справедливый передел, а вот правые — якобы за развитие. Но что мы видим здесь? Ярко выраженные представители право-либеральных сил выступают за… передел (правда, лишь формальный). Мы же с Русланом Семеновичем (Гринбергом) на этом фоне (по сравнению с приватизаторами) вроде левые, но выступаем, прежде всего, за развитие, а не за подобные отвлекающие от сути дела новые манипуляции…

3. На третьем круге обмена мнениями, после потрясающего тезиса наших оппонентов о том, что если мы заранее знаем результат референдума по прогрессивной шкале налогообложения (будь он проведен), то это мол уже не референдум, а фальсификация (!):

— Давайте без лицемерия: выступать одновременно против права граждан на референдум и тут же пытаться навязать им нечто, выдаваемое за «экономическую демократию» — неприлично.

Наши граждане уже все-таки стали что-то понимать. И на последних выборах президента уже трое (!) из пятерых кандидатов в президенты, кто искренне, а кто и конъюнктурно, но вынуждены были декларировать национализацию стратегических отраслей экономики.

Ключевой вопрос — не формальное наделение каждого дробной долей общего, но такие политические механизмы, которые не позволяли бы разворовывать: что, условно говоря, общий Газпром, что тот же условный Газпром, но поделенный на дробные доли.

Так для этого надо сделать так, чтобы Счетная палата была независима от президента, чтобы она имела право выступать в судах с исками в защиту госинтересов, а также и чтобы суды формировались не тем же президентом (и им же фактически назначаемым СФ), а гражданами — совладельцами государства. В этом суть, а не в формальном перенаделении совершенно в нынешних условиях нереализуемыми правами собственности.

Схемы распределения можно придумать любые, но дьявол — в деталях. Вот два ключевых хода дьявола:

— подмена два десятка лет назад именных приватизационных счетов обезличенными ваучерами;

— исключение после переворота 93-го года политических механизмов, позволяющих гражданам спросить с управляющих — хоть всей страной, хоть своей долей общего достояния.

В отсутствие же таких механизмов — свежий пример с подаренной норвежцам частью акватории Баренцева моря на 30 млрд. евро одних только запасов углеводородов. Так вы тут хоть как паи делите, а в это время самые ключевые куски у вас возьмут и просто отберут — подарят кому-то. Вчера — шельф Баренцева моря, завтра — создадут корпорацию по управлению Сибирью и Дальним Востоком, приватизируют и обанкротят…

4. И в заключение у каждого была возможность высказать кратко, примерно на полторы минуты, свою позицию. Я свою сформулировал так:

— Идею совладения гражданами территорией и ресурсами — сам многие годы пропагандирую как философское мироосмысление.

Но экономическая политика должна быть направлена на развитие. И тогда повестка обсуждения — совершенно иная.

Социальная справедливость же достигается не в экономике, но в государственном устройстве и в политической системе.

Перехитрить политическую систему невозможно: право на референдум или право на честные настоящие выборы, или право на равную долю каждого гражданина в природных ресурсах — суть права эквивалентные в том смысле, что нам сверху к праздничку их никто равно не подарит…

В заключение обращу внимание на нечто общее для подобных «обманок-отвлекаловок».

Первое: весьма с виду заманчивые идеи для того порой и вбрасываются, чтобы отвлечь людей от вопросов более коренных и насущных.

Второе: репутации носителей «новых» идей не менее важны, чем внешняя привлекательность самих идей. Любопытный штрих: авторы уже нескольких подобных отвлекающих идей (о которых мы еще поговорим в следующих статьях, включая идею «оккупированности» страны когда-то давно), оказываются в своей предыстории обязательно тесно связаны с нашим «главным приватизатором», а ныне «нанотехнологом». Напомню: приватизация два десятилетия назад тоже подавалась публике весьма привлекательно, но дьявол оказался в деталях.