Андрей Фурсов - Стратегия «большого рывка»

В книге «Выбор» Зб. Бжезинский охарактеризовал данные группы «чужих» как демонстрирующие ясное понимание своих собственных — транснациональных — интересов и общих намерений (противостоя при этом основной массе населения собственных стран). Именно на эти отряды, рядящиеся в либеральные и неолиберальные одежды, возлагается задача перенести основное бремя кризиса с плеч сильных мира сего на плечи слабых, тем самым стерев их Ластиком Истории, освободив Землю от лишних едоков и присвоив занимаемые ими пространства и принадлежащие им ресурсы.

Сегодня в кризисном мире развиваются несколько важных геополитических и геоэкономических процессов, на два из которых следует обратить пристальное внимание. Первый — глобалистский. В его основе лежит курс на создание мирового правительства, жестко контролирующего оставшиеся после выбраковки население и ресурсы и выступающего полным хозяином как финансов, так и различных механизмов внеэкономического управления. Другой процесс условно можно назвать неоимперским. Речь идет о формировании макрорегиональных геоэкономических и геополитических блоков, которые уже сейчас угадываются сквозь трещащую по швам глобализацию. В контурах этих макрорегионов можно различить черты старых империй. Таким образом, старые ключи открывают замки новых дверей — дверей в будущее.

Глобальный и неоимперский процессы пока еще переплетены, и не всегда можно четко определить, в какой ипостаси выступает то или иное государство или закрытая структура. Возможно, что многим политическим субъектам еще предстоит нелегкий выбор: идти в будущее с глобализаторами (соглашаясь на десуверенизацию) или со сторонниками возрождения империй.

Ясно, однако, что реализация обоих вариантов предполагает жесточайшую борьбу за ресурсы (региональные войны, большие войны в масштабах Евразии или Африки, не исключена и всемирная война), перемещение значительных масс населения (новое переселение народов) и интервенция против целого ряда государств — прежде всего тех, которые располагают значительными неосвоенными ресурсами: минералами, водой, пространством. А самая большая и богатая из таких территорий — Северная Евразия, то есть наша с вами страна.

Программа присвоения евразийских ресурсов была запущена наднациональными (первоначально — из Великобритании) корпоративно-олигархическими клубами еще в 1880-е годы. В 1991 г. в ходе и в результате столетней войны с Россией Запад в значительной степени достиг тех целей, которые были поставлены в конце XIX в. и которые едва не осуществились в разгар гражданской войны, но были сорваны в 1927–1929 гг. Сталиным и теми силами, которые стояли за ним. Однако сам факт продолжения существования РФ как формально суверенного государства и наличие ядерного потенциала (благодаря последнему Россия до сих пор рассматривается в США как один из главных противников) препятствуют полной реализации планов установления всеохватывающего контроля над русскими ресурсами и пространством.

Холодная война, которую вел Запад против СССР, не прекратилась в 1991 г. Теперь ее объект — Россия, против которой и велась борьба как до 1917 г., так и после Октября. Отвечая на вопрос корреспондента «Nouvelle observateur» о борьбе Запада с коммунизмом, Зб. Бжезинский цинично и откровенно заметил: Запад исторически боролся не с коммунизмом, а с Россией, как бы она ни называлась. Поэтому неудивительно, что после 1991 г. информационно-психологическая война против России продолжилась, а с определенного момента, когда руководство РФ пыталось расширить свое пространство для маневра и выйти за рамки узкого русла возможностей, созданного горбачевщиной и ельцинщиной, резко усиливалась. Со всей очевидностью это проявилось в плотно скоординированной реакции представителей правящих кругов Запада в связи с возвращением В. В. Путина на должность Президента РФ.

Более того, внешние силы и их агентура внутри страны будут стремиться раскачать ситуацию, дестабилизировать ее, задействовав отработанный (на России — с нюансами — в 1917 и 1991 гг.) механизм «кризис — война (гражданская) — революция/смута» или иную форму управляемого хаоса. (Американцы сами признают, например, в лице руководителя «Stratfor» Дж. Фридмена, что дестабилизация является реальной целью политики США в мире.) Через дестабилизацию конкуренты России попытаются не допустить появления сильной державы в Евразии и прежде всего не дать восстановить свою мощь России.

Давление на Россию будет расти также по мере развития трех процессов:

— ухудшения положения Запада в условиях усиливающегося системного кризиса капитализма;

— обострения экономических противоречий между КНР и США;

— раздувания угрозы геоклиматических и геофизических катастроф.

Последний момент требует особого внимания. В транснациональных СМИ постоянно муссируется тезис о том, что в случае климатической катастрофы единственной стабильной и ресурсообеспеченной частью планеты будет Северная Евразия. Тезис этот довольно сомнителен, тем не менее, многие ведущие западные политики открыто или завуалировано заявляют (а «пятая колонна» у нас им подпевает): несправедливо, дескать, что русские владеют такой огромной территорией, такими ресурсами, которые они не могут освоить. А раз так, то эти ресурсы, например, Сибирь и Дальний Восток, должны стать «мировым достоянием».

По существу, открытым текстом ставится вопрос об установлении транснационального контроля над русской территорией, т. е. о расчленении и десуверенизации РФ. Показателен следующий факт: в ноябре 2011 г. Brookings Institution и Лондонская школа экономики обнародовали проект, который готовился три года, — «Проект внутреннего перемещения». Этот сценарий массового переселения народов под угрозой реального или вымышленного изменения климата — лишь верхушка «айсберга» обширного комплекса закрытых исследований.

Новый глобальный передел — это не только захват ресурсов и активов под тем или иным предлогом. Речь идет о выживании, о том, кто имеет право на будущее, а кто нет.

У этого кризиса есть моральная сторона. И мы сталкиваемся с этим особенно явно, когда для решения давно назревших экономических проблем транснациональные верхи используют «продолжение политики другими средствами». Так было перед Первой мировой войной. Так было в середине XX века, когда американские корпорации нажили колоссальные прибыли на Второй мировой войне. Так было на исходе «холодной войны», когда распад СССР и Восточного блока сопровождался беспрецедентной экспансией интересов США и ТНК и колоссальным бегством капитала и интеллекта из постсоветских стран. Так было год назад — в ходе «арабской весны», когда средства, конфискованные у назначенных по списку диктаторов, не вернулись народам, о которых высказывалась столь «трогательная» забота.