Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6539 ( № 3-4 2016)

В новом, чистом свете, без конъюнктурных искажений предстанет в энциклопедии и окружение Салтыкова. Мы сможем осознать, например, что его тёзка и многолетний соперник, по сути, литературный враг (вражда со стороны Салтыкова была, пожалуй, посуровее) Михаил Никифорович Катков тоже немало потрудился со имя просвещения и преуспеяния России, а многие его деяния, критиковавшиеся Салтыковым, в исторической перспективе воспринимаются как обоснованные и дальновидные. С должным педантизмом будут представлены в энциклопедии обстоятельства, вследствие которых в 1848 году молодой чиновник и начинающий литератор Салтыков был выслан из Петербурга на службу в Вятку. Также в лицах будет представлен вятский период его жизни – дни и труды, создавшие и Салтыкова-гражданина и Щедрина-писателя. В том же спокойном академическом стиле описываются в этой грядущей энциклопедии действия всех участников истории с закрытием журнала «Отечественные записки» в 1884 году. Вокруг неё нагромождено особенно много превратных суждений и откровенных подтасовок, но пришёл наконец час истины, и каждый должен, пусть через столетие с третью получить свою историческую характеристику: и заигравшиеся с террористами-народовольцами сотрудники «Отечественных записок», и Дмитрий Андреевич Толстой, который был не только министром внутренних дел и шефом жандармов, но и выдающимся историком России, в частности исследователем её просвещения, и, разумеется, Александр III, наиболее оболганный – по известной причине – российский им­ператор...

Хотя энциклопедия как научное издание будет обращена к филологам, историкам, обществоведам, можно предположить, что её нацеленность на строгую фактологию и отказ от сколько-нибудь политизированных оценок значительно расширит круг возможных читателей. Ведь Салтыков особенно ценил стремление читателей к самостоятельности толкований и к независимости выводов.

Так что прочитавшие эту статью могут с Салтыковым не расставаться. Его книги доступны, они есть во всех библиотеках, есть в продаже, и – может быть, кто-то не знает – даже в интернете они представлены на самом современном уровне.

Михаил Салтыков-Щедрин

Избранные цитаты

Когда и какой бюрократ не был убеждён, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?

Это ещё ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.

В словах «ни в чём не замечен» уже заключается целая репутация, которая никак не позволит человеку бесследно погрузиться в пучину абсолютной безвестности.

Если на Святой Руси человек начнёт удивляться, то он остолбенеет в удивлении и так до смерти столбом и простоит.

Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена – переходные.

Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».

Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений.

Благонадёжность – это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость.

Человек так уж устроен, что и на счастье-то как будто неохотно и недоверчиво смотрит, так что и счастье ему надо навязывать.

Везде литература ценится не на основании гнуснейших её образцов, а на основании тех её деятелей, которые воистину ведут общество вперёд.

На свете бывают всякие кредиторы: и разум­ные, и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стеснённых обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечёт его и в вознаграждение не получает ничего.

Мы, поэты последнего ряда...

Литература / Поэзия

Дударев Валерий

Теги:Валерий Дударев

Чайная

Я буду басовым и сильным

В истоках долгот и широт!

По гуду, по соли, по сини

Высокий дойдёт пароход.

Прилив в наслоении быстром

Разляжется, весел и прост.

Застыв, за Селеной, за пирсом

Покажется ветер и мост.

«Карамба!»

– звучало над чайной.

Вертела гашиш матросня.

Жгли крабы, причалы и чайки,

От ветра лишь эхо храня.

Сокровища!

Участь лихая,

Сверкая, заныла в горсти,

От крови лучась и харкая,

Пугая чумным Гаити.

Пугай!

Одинокий и сильный,

Вперёд по излучинам лет!

Пускай одноногий Джон Сильвер

Взойдёт на летучий корвет!!!

Акробатический этюд

А.О.

Из снегопада в снегопад.

Он встречным елям лишь по пояс.

Вперёд,

назад,

мостами над

По осевой промчится поезд.

Им завершат полутона

Несовершенство старых станций.

В нем осевого полотна

Полупоэмы,

полустансы.

Его вагоны-короба

Взлетают запросто на кряжи.

И пустослов, что жизнь – борьба,

Ещё страшнее,

горше даже.

Непобедимы боль и труд.

Боль,

труд и боль

остановимы.

Акробатический этюд!

И поезд рушится в долины.

Летит над склонами.

Стык в стык

Под ним гудящие полотна.

На абордаж ли,

напрямик?

Поодиночке ли,

поротно

Пусть воскресают!

Пусть живут!

Смешно стесняться жизни

тленной,

И на каких-то пять минут

Вдруг стать, как музыка, –

вселенной.

Пусть подстаканники звучат!

Звучат при полном бесколесье!

Неотличимы рай и ад

В сиреневом многоголосье…

Железный поезд взад-вперёд,

Стесняясь собственной болтанки,

Вдруг удивится и замрёт

Под семафор на полустанке.

* * *

Ю. Г.

Мне помнить вечное во мне.

Так бродит оторопь кругами.

Не в этом сне, не в этой гамме,

Но в этой белой тишине,

Что хлынет новою водой,

Ликуй, предательская нота!

Душа, достигшая чего-то,

Сладка, как клевер молодой.

О, очертанье глаз Иуды!

Зеленоглазые паскуды,

Вас обвенчают зеркала,

И ветра черные этюды,

И писем тонкая зола.

Поэты

Мы, поэты последнего ряда,

Допиваем прокисший абсент.

Мы – ваш Дант в дебрях рая и ада,

Вашей жизни последний момент.

Серебра нам с тобой не досталось,

Да и золото тут не в чести –

Но надеемся, самую малость,

И колосья сжимаем в горсти.

Соберём семена и коренья,

И, путём продвигаясь зерна,

Мы роняем стихотворенья,

Словно шишки сосна.

Нам и ворон – благая примета,

И княжна – придорожная ...

За сто первый лесной километр

Нас положено отселять.

Мы – полынь!

Мы – Путивль!

Мы – Непрядва!

Мы – надгробий чужие цветы –

Самозванцы последнего ряда,

Прощелыги последней черты.

Венеция

Венеция.