Клементе Гонсалес - Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе

17–18 декабря 2013 года в столице Эстонии городе Таллинне проходил Международный правозащитный форум‑симпозиум. Среди участников мероприятия был политолог из Германии Дмитрий Стратиевски. Представленный им на форуме доклад назывался «Водка, Путин и донские казаки. Клише “России” и “русских” в немецком информационном пространстве». Ниже приводится текст этого доклада.

В 2008 г. в берлинском дворце Шарлоттенбург демонстрировалась необычная выставка под названием «Наши немцы — наши русские». Экспозиция была посвящена предрассудкам и стереотипам, которые присущи немецкому обществу в отношении «русских» и «русскому» в отношении немцев в двухвековой период 1800–2000 гг. Газета «Зюддойче цайтунг» с долей иронии отмечала: «Выставка остро высвечивает клише, которые глубоко сидят в нашем создании в отношении русских: русские любят и умеют выпить, они щедрые и постоянно страдают от гнета своих правителей».

В связи с большим успехом выставки одно из крупнейших социологических агентств Германии провело опрос об отношении немцев к русским и России. 86 % опрошенных сообщили, что они интересуются событиями в России, из них 40 % активно интересуются и 46 % — менее активно. Четко проявляется разница между возрастными группами: среди лиц старше 60 лет 53 % опрошенным очень интересно происходящее в России. В группе 18–29 лет таковых лишь 18 %. 84 % опрошенных признали, что образ России в представлении среднестатистического немца полон стереотипов. Но при этом в ответах на вопросы сами же подтверждали стереотипы.

Итак, у опрошенных при упоминании России возникают следующие ассоциации: огромная страна — 96 %, социальное неравенство — 90 %, чинопочитание — 87 %, бесправие — 65 % и т. д. Особенно удивительным был тот факт, что, несмотря на столь высокий процент интересующихся событиями в России, у 42 % опрошенных Россия по‑прежнему ассоциируется с плановой экономикой.

При упоминании русских возникают такие образы: употребление алкоголя — 90 %, гостеприимство — 88 %, мужество — 78 %, «русская душа» — 65 %, верность правительству — 62 %. В оценке политических режимов в России 68 % немцев считают, что самым лучшим временем для России была горбачевская перестройка.

Весьма интересными были и ответы на последние вопросы исследования. 45 % немцев придерживаются мнения, что образ России в Германии скорее негативный, чем позитивный. 51 % опрошенных выразили свое несогласие с образом России, представленным в германских СМИ, и хотели бы получать больше информации из других источников. Лишь 36 % считают, что современная Россия объективно представлена в немецком медиапространстве.

Позволю себе короткий экскурс в историю. Страх перед Россией и русскими не нов для Германии. В какой‑то мере он объединял правых и левых еще в XIX веке — первой трети 20 века. Либералы боялись образа «жандарма Европы», консерваторы считали, что «варварская и огромная Россия» опасна для Германии в военно‑политическом и культурном отношении. Освальд Шпенглер констатировал: «Россия — это Азия».

Весьма жестко высказался немецкий историк Герд Коэнен, автор книги «Комплекс России. Немцы и Восток 1900–1945», вышедшей в Мюнхене. Он назвал 4 комплекса, формировавших клише: комплексы господства, неполноценности, страха и имперского духа. В кругах интеллигенции, дворянства и офицерства курсировало т. н. «Завещание Петра Великого», в котором Петр I якобы оставил своим потомкам подробные инструкции поэтапных завоеваний всей Европы в течение ближайших двух столетий.

Германский историк Петер Ян проводит параллель между этим текстом и другой фальшивкой — антисемитскими «Протоколами сионских мудрецов», составленными весьма похоже. Далее Ян пишет применительно к Первой мировой войне: «Нет сомнения, что образ врага приписывался не только России. Под удар пропаганды попадали и другие противники Германии — Англия и Франция. Но в информационной войне против России была одна, только ей присущая особенность: борьба против русских представлялась сражением против азиатского варварства. Победа Германии должна была ознаменовать собой победу европейской цивилизации».

Мы видим четкие совпадение с периодом другой мировой войны, господства нацистов. Не буду подробно останавливаться на русофобии Гитлера. Лишь два наблюдения.

1. Готфрид Федер, ныне забытый один из первых ключевых теоретиков НСДАП, комментируя партийную программу 1927 г., указывал «врагов Германии», которые по определению «не могут ее любить», пусть даже проживая в стране. В списке были и русские, в скобках коммунисты. И это несмотря на то, что примерно 150‑тысячная русская община того времени состояла почти на 100 % из белой эмиграции, которая по определению не была коммунистической.

2. Русофобская карикатура якобы «типичного русского», опубликованная в 1915 г. во вполне респектабельной газете Тагесблатт, была в точности повторена в 1942 г. на обложках серии брошюр «Унтерменш», которую издавало СС.

В послевоенной ФРГ в контексте Холодной войны и противостояния двух систем политики и журналисты неоднократно использовали образ врага в лице русского для создания определенного эффекта у населения. Предвыборный плакат ХДС 1953 г. изображал карикатурный образ красноармейца с серпом и молотом на фуражке, смотрящего через горизонт. Надпись гласила: «Все дороги марксизма ведут в Москву. Поэтому голосуйте за ХДС!».

Применительно к современной Германии негативные образы русских в немецких СМИ тесно связаны с политическими симпатиями и антипатиями значительной части немцев. 90‑е годы Ельцин и его администрация воспринимались в Германии положительно. Соответственно негативной коннотацией России была бедность населения и, как следствие, необходимость помощи со стороны Германии. В разгар августовского финансового кризиса 98 г. берлинская газета «BZ» опубликовала на первой странице отдельные фотографии Красной площади и бабушек в очереди за продуктами. Заголовки гласили: «В Москве голод. Приближается зима. Должны ли мы, немцы, спасать Россию?».

Нужно отметить, что: а) несмотря на тяжелый удар экономического кризиса, в Москве все же не было голода; б) зима, избитое клише, связанное с холодом и Россией, не слишком подходило для августа; в) вопрос финансовой помощи России не ставился, руководство ФРГ и РФ в момент выхода газеты ничего подобного не обсуждали. Тем не менее, читателю уже предоставлялась «утка» и подспудно внушались отрицательные эмоции.