Максим Калашников - Робот и крест. Техносмысл русской идеи

…Не лаборатория, а тематика исследований была закрытой. Документы и даже научные журналы шли с грифом ДСП — для служебного пользования. В 1982 году я защитил докторскую диссертацию по этой теме…» (Из интервью газете «Пермские новости», 1997 г., № 153).

«Работая в экспериментальной лаборатории, созданной Е. Вагнером, мы вышли на тему, связанную с радиоактивным облучением. И все мои работы закрылись. Было ясно, что мы работаем на военных, выполняем их заказы, выдаем рекомендации…

Скажем, мы установили такую, казалось бы, парадоксальную закономерность: механическая травма, полученная человеком перед облучением, не усугубляет, как следовало бы ожидать, течение лучевой болезни, а наоборот — в ряде случаев смягчает, нивелирует ее. И происходит это потому, что удар, порез (несильной степени) включает защитный механизм иммунной системы. Потеря крови стимулирует выработку антител, и организм оказывается готовым к борьбе с лучевой болезнью.

…Для военврача наши разработки давали ключ к выбору методики лечения. Вводить ли, скажем, человеку, получившему такую двойную травму, протекторы и на какой стадии? Иными словами, начинять ли его химией или лучше положиться на природные силы его иммунной системы.

Вообще-то военные не брезговали нашими советами и знаниями. Я у них был постоянным членом проблемной комиссии № 10…» (газета «Звезда», 1994 г., № 196).

Черешнев сегодня — выдающийся русский иммунолог. Он и сам говорит, что учитель его учителей — это великий русский биолог еще царских времен, одессит Илья Ильич Мечников. Именно черешневский институт сделал потрясающее открытие, сулящее мировой прорыв в биомедицинской науке. Оказывается, в противоборстве в вирусами можно использовать не бесполезные и опасные антибиотики, а … старые добрые бактерии. Причем, на первый взгляд — даже болезнетворные. Например, бактерии стрептококка.

Итак, стрептококк раньше жил в человеческом организме. В ряде случаев он вызывал ангину, скарлатину, ревматоидный артрит и рожистое воспаление кожи. Но при этом стрептококк и защищал организм: молниеносно растворял тромбы в сосудах, поддерживал кровь в жидком состоянии, регулировал уровень сахара в крови. А выделяемые стрептококком ферменты выступали в роли антивирусного «щита». Всего он выделяет более 20 ферментов, причем болезнетворна только малая их часть. То есть, стрептококк служил важнейшей частью иммунной системы человека, повышал сопротивляемость нашего организма.

Что случилось во второй половине ХХ века? Стрептококк в телах людей полностью уничтожили с помощью антибиотиков. Однако ни ангина, ни ревматизм никуда не делись — их природа стала вирусной. Зато люди стали намного чаще болеть: они открылись нашествию различных вирусов. Есть все основания предполагать, что стрептококк выступал и защитой от раковых заболеваний — ибо они также носят вирусный характер. Еще в конце XIX столетия было обнаружено, что у людей, перенесших рожистое воспаление (стрептококковой природы) … рассасываются раковые опухоли! То есть, принципиально возможно лечить рак с помощью стрептококка и делать своеобразные прививки против страшной болезни. Но то же самое можно сказать и о сахарном диабете.

Параллельно выяснилось, что под воздействием антибиотиков появилась жуткая мутация стрептококка, вызывающая «мясожравку». У этих бактерий утратилась способность вырабатывать целительные для человека ферменты, зато повысилась способность проникать в организм и разрушать ткани. Природа как бы отомстила за антибиотическую экспансию.

Черешневцы стали разрабатывать новую «технологию»: прививок нормального, природного стрептококка. Его нужно умеючи вводить под кожу предплечья, а не в кровь — чтобы бактерии попали в лимфатическую систему. Ибо именно лимфатическая ткань ответственна за иммунные реакции. А поскольку природного стрептококка уже нет нигде в мире, для работы пришлось брать музейный штамм бактерий, коллекционную чистую культуру бактерий, размножая их в термостате и питательной среде.

«В основном, согласно этическим нормам, эти прививки поставлены врачам и медперсоналу, поскольку методика сегодня полностью не утверждена. Получены патенты, есть разрешение Ученого совета Российской академии медицинских наук и Минздрава на вакцинацию ограниченного контингента. Но чтобы получить разрешение Фармкомитета на массовое использование, нужно несколько лет. Причем имеет место некий порочный круг: человека нельзя прививать, пока нет разрешения, а разрешение невозможно получить без первичных результатов на людях. Следует отметить, что стрептококк — чисто человеческая бактерия, и лабораторные животные для опытов не годятся.

Поэтому рекламировать методику рано, хотя у нас есть очень хорошие результаты. Причем при самых разных болезнях — от диабета до рака. Ведь стрептококк — многовековой обитатель человеческого тела, и, возвращаясь в организм, он действует как регулятор всей иммунной системы.

Есть, конечно, и сложности: во-первых, нужно аккуратно ввести препарат в кожу, а этим искусством владеют единицы из медсестер. Ни одно из механических устройств для вакцинации в этих целях не подходит. Во-вторых, доза для каждого индивидуальна, и ее расчет на конвейер не поставишь.

В допенницилиновую эпоху российские медики констатировали носительство стрептококка у многих людей. И это поддерживало высокий уровень иммунитета во всей стране. Злоупотребление же антибактериальными средствами привело к опасному изменению биологического и иммунологического состояния уже трех поколений людей.

Настройка иммунной системы — дело очень тонкое. Но я уверен, что методика будет отработана, утверждена Фармкомитетом. И возвращение в человеческий организм стрептококка поможет восстановить экологическое равновесие внутри каждого из нас…» («Новые Известия», 1998 г., 27 мая).

Беспомощность и непроходимая глупость нашей «илитки» в нынешнем экономическом противостоянии с Западом вызывают только смех. Стремясь еще больше уязвить Европу, она придумала еще один «нашответ»: отказ от закупки в ЕС цветов, шоколада и прочих сластей.

Такого средства, как «незримая», но болезненная контратака на научно-техническом фронте, наша «элита» даже представить не может. А между тем, возможности есть. С реальными шансами нанести противнику многомиллиардные убытки. С реальными возможностями превратить Холодную войну-2 в мощное орудие Русского развития.

Начнем с такого направления, как фармацевтика. Западные лекарственные корпорации грабят весь мир своими ценами и навязывая нам лекарства, которые не лечат, а «сажают на иглу». Делают нас вечными покупателями аптек. Причем каждое новое лекарство выходит все дороже и дороже, нежели предшественники. При этом туберкулез приобрел резистентные формы и не лечится нынешними медикаментами. Микромир стал стойким к антибиотикам. Против основных носителей современных болезней (вирусов и прионов) антибиотики, тянущие свою историю с пенициллина Флеминга 1940-х, совершенно бесполезны. Гепатит Ц только залечивается современными «мэйнстримными» лекарствами, но не побеждается. Зато стоит это — десятки тысяч долларов для пациента.