Федор Булгаков - Английская Панама в XVII веке

Палата решила главного директора компании Кука заключить в Тоуэр и приняла билль, в силу которого он, в случае его отказа сознаться во всем, обязывался возвратить полученные суммы (насчитывалось 170.000 фун. стерл.), уплатить штраф в 20.000 фунт. стерл., и признавался неспособным занимать общественные должности. Это окончательно разорило бы богатого директора. Но чтоб билль получил законную силу он должен быть утвержден палатой лордов. А там вышел на трибуну герцог Лидсский, приложил руку к сердцу и в патетической речи клялся честью и совестью, что он лично не заинтересован в деле и высказывается против билля только во имя справедливости. Затем перед лордами предстал и сам Кук. Он плакался на то, что билль есть новый род пытки, применяемый к нему, и обещал во всем сознаться, если ему будет гарантирована безнаказанность. Обе палаты согласились на это и назначили общую комиссию для продолжения следствия.

Но все, кто считал себя виновным, старались помешать успешному ходу этого следствия. Преодолевши многочисленные трудности, следственная комиссия, однако, напала наконец на след высокопоставленного взяточника. Между прочими показаниями, Кук сообщил, что некий Базил Файрбрес получил 40.000 фунтов стерлингов для различных целей. Пошли по следу и узнали, что некий Ватс, приближенный герцога Лидсского, взял большой куш от Файрбреса. Арестованный Ватс сознался, что 5.500 гиней получил для герцога, но тот не захотел их принять, и деньги эти были выданы, с согласия герцога, Робарту, швейцарцу, который управлял делами герцога. Ясно было, что тут и герцог причастен. По предложению Вартона палата общин решила привлечь герцога к ответственности. В палате лордов герцог защищался совершенно своеобразно. Теперь были бы немыслимы такие доводы. Он, видите ли, брал деньги не для себя. Он хотел помочь Ватсу и дать ему выгоды от компании. «Что же тут непростительного, – сказал он, – доброму приятелю помочь в небольшой выгоде?» И герцог продолжал в том же духе. Затем он отправился в палату общин, где о деле дал неудовлетворительные показания, но за то держал себя очень высокомерно и подчеркивал свои заслуги перед отечеством. Все это дело он считал замыслом против себя и заключил свою речь просьбой о быстром правосудии. Все, казалось, благоприятствовало этому желанию герцога, и обвинение из нижней палаты передано было в верхнюю, лордам. Но когда началось разбирательство, оказалось, что скрылся куда-то главный свидетель против Лидса, его управляющий Робарт. Не подлежит сомнению, что это случилось с ведома, может быть, даже по внушению герцога Лидсского, но сам он теперь мог выступить, как жертва преследования. «У вас даже нет ни малейшего основания для обвинения меня, – воскликнул он, обращаясь к представителям палаты общин, – и вы только хотите меня держать под неосновательным подозрением. Уж не должен ли я сам добывать вам свидетелей против себя? Почему же вы раньше не задержали Робарта?»

Действительно, кажется странным, но лишь по прошествии недели после того, как стало известно исчезновение Робарта, портовым чинам приказано было задержать беглеца и помешать его отплытию. Но он тогда находился уже в полной безопасности на голландской почве.

Парламентское следствие не привело в существенным результатам. «Показания Кука были также неполные. Директора Ост-Индской компании, – писал тогда Вернор посланнику Лексингтону, – особенные люди; подкупы и взятки – их главное занятие, а клятвопреступление – для них забава». Узнали только имена посредников, но не удалось обнаружить подкупленных членов парламента и министров мы, может быть, даже не захотели узнать их имен. Кажется, обе партии, виги и тори, опасались встряхнуть эту грязь, и потопили в этой грязи и самое следствие. Парламент прекратил свои заседания, а по возобновлении его сессии уже не было и речи об обвинении против Лидса. Этот последний сохранил все свои титулы и должности, но уже более не принимал участия в совещаниях тайного совета. В «возмездие» за это лишение ему только тогда и дали титул герцога. Шесть лет спустя палата лордов вспомнила об этом процессе и формально объявила герцога свободным от обвинения. Так и не узнали никогда кому достались деньги, розданные Ост-Индской компанией в виде взяток.