Петр Свириденко - Знаменитого деда внук

Не скоро, но мы встретились все же в домашней обстановке с Никитой Ильичом и его доброй мамой Ольгой Михайловной. Приятно было услышать от нее долгожданные слова:

— Да, вот этот самый и есть Миша…

Но откуда у жителей провинциального городка, затерявшегося в дебрях Чешско-Моравской возвышенности, такая осведомленность об «известном русском писателе и философе»? По тому, какой интерес проявляли горожане к внуку, можно предположить, что они основательно «наслышаны» и о деде. А может, даже и «начитаны».

Нежданно-негаданно получаю из Нового Места письмо, где Зденка Маркова, словно разгадав мысли на расстоянии, подтверждает мои предположения…

Всего в пяти километрах от города, в деревне Славковице, долгие годы жил и работал учитель Йосеф Конерза. Выходец из бедной крестьянской семья, Йосеф, благодаря незаурядным способностям и поддержке прогрессивных педагогов, смог успешно окончить гимназию, а потом и учительский институт,

Его студенческие годы совпали с бурными событиями на Балканах, Чешская молодежь, подвергавшаяся, как и весь народ, притеснениям и унижениям со стороны австро-венгерских поработителей, глубоко симпатизировала южным славянам, поднявшимся на борьбу против турецкого ига. Развертыванию этой борьбы способствовало вступление России в войну с Турцией. В 1877 году девятнадцатилетний Конерза с тремя товарищами отправился «на помощь славянам против турок». Но изнурительный поход по горам и лесам оказался им не по силам. Трое вскоре вернулись, а Йосеф еще некоторое время продолжал путь. Обессилевшего, его подобрали добрые люди и доставили на родину.

В Брно студент Конерза принимал активное участие в работе литературного кружка. Там он занялся основательным изучением славянских языков, особенно русского. И уже в 1879 году опубликовал в одном из сборников перевод повести А. С. Пушкина «Дубровский».

А в 1880–1882 годах познакомил читателей с произведениями Л. Н. Толстого. Это были «Кавказский пленник», «Три смерти» и один из «Севастопольских рассказов».

Потом были «Отцы и дети», «Стихотворения в прозе» и воспоминания о Белинском И. С. Тургенева; «Тарас Бульба» Н. В. Гоголя; «Сибирские очерки» и «Черкес» В. Г. Короленко; «В бою», «Медведи» и «Сигнал» В. М. Гаршина; «Наезды», «Историческая справка о годе 1813» и «Лейтенант Белозор» А. А. Бестужева-Марлинского… С 1878 по 1906 год Конерза перевел и опубликовал более тридцати произведений русских писателей да еще тридцать два польских, десять болгарских, шесть сербских и хорватских.

Все его скромное учительское жалованье, все доходы от домашнего хозяйства уходили на приобретение книг иностранных писателей и на их поиски. Издательства охотно публиковали его переводы, а гонорар, увы, платили грошовый, да и то не всегда. И он решает; обратиться за помощью к Льву Николаевичу.

Текст письма Конерзы, написанного по-русски, впервые был опубликован журналом «Ческословенска русистика» (1965, № 10) в статье д-ра Штенана Колафы «Из переписки деятелей чешской культуры с Л. Н. Толстым». В публикации точно соблюдены орфография и пунктуация оригинала.

Вот она, копия письма Й. Конерзы, сделанная Шт. Колафой.

«Ваше светлость! Милостивый Государь!

Я прошу извинить, что я осмелюсь от Вашей светлости этим письмом милости требовать.

Занимаясь переводением отличных русских сочинений на чешский язык, я перевел в продолжении нескольких уже лет замечательное число романов, повестей и различных статей (граф Лев Николаевич Толстой, Иван С. Тургенев — с которым я переписывался, Дружинин, Ал. Потехин, Погосский, А. Коваленская, Пушкин, А. Н. Пыпин, барон Брамбеус, Масалский, «Вестник Европы» и так далее).

В настоящее время я имею в умысле перевесть Вашей Светлости „Войну и мир“, «Первый винокур» и некоторые повести, так как две редакции этих переводов от меня требуют. Но я кроме „Анны Каренины", одного тома „Русской библиотеки" (граф Лев Ник. Толстой) и нескольких меньших повестей других оригиналов и то самых замечательных не знаю, потому что у меня нет средств на покупаиие нужных дел русских. Гонораров у нас неполучается за переводы иногда совсем, иные разы самые незначительные. Потому я во имя славянской взаимности осмелываюсь просить Вашей Светлости, милостивый Государь, о подарование самого новейшего полного собрания Ваших сочинений, дабы мне возможно было сделать для чехов лучший выбор относительно переводов Ваших очень занимательных сочинений. Я надеюсь в чувство славянской взаимной благотворительности Вашей Светлости, что, моего желания немилостиво неотвергнете.

Меня очень урадовала звесть о сочинении Вашей Светлостью „Первого винокура". Да, вот, чего наши славянские писатели боятся, — писать для простолюдина, для мужика и т. п. Пьянство я сочетаю за самое роковое зло мира славянского. Вот язва ужасная, на которую нужно безоткладно обратить внимание народных деятелей, всех благонамеренных, честных людей. Потому и я взялся за дело — и устроив в нашей деревне „Общество против пьянству", я составил книгу «Pruc s koralkou" (Непите водки!) и напечатав в 5 000 экземпляров собственным изданием я распространял их в продолжении нецелого года; книге моей досталось бесчисленных похвал со стороны газет, писателей, посланцев, учителей, духовенства, эпископов и Й. Эксцелленции графа Шенборна, наместника Иего Вел. Императора на Мораве, Духовенство читает эту книжку в церквах! Но я утерпел для меня, незажиточного деревенского учителя с семьей неприятный дефицит. Одно обстойятельство утешает меня, именно, что наш люд чрезвычайно, удивительно рад мою книгу читает и что та самая имеет на нашего простолюдина благое влияние. Это сочинение однако назначено есть и для образованных, особенно для учителей, духовенства, фабрикантов, посланцев, словом для всех чехов. Книга «Pruc s koralkou» издана будет в краткое время также на словацком в Уграрии и по-немецки. Я дозволю себе послать Вашей Светлости современно 1 экз. моей книги с просьбой:

Извольте, Ваша Светлость, постараться по возможности о русский перевод (обработку) моей книги для пользы русского народа.

Вашей милости надеется покорнейший слуга

Josef Konerza

V Slavkovicich u Noveho Mesta na Morave (25 srpna 1886)”

Автор статьи указывает, что оригинал письма хранится в Государственном музее Л. Н. Толстого в Москве.

Пишу в Музей. Отвечают, что письма Конерзы у них на хранении нет и что оно не упоминается ни в собраниях сочинений Толстого, ни в литературе о нем. Отрицательный ответ пришел и из Пушкинского Дома в Ленинграде. А между тем Штепан Колафа на мой запрос ответил, что в Музее Толстого держал в собственных руках оригинал письма и там же воспроизвел его содержание дли будущей статьи.