Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров

А Троцкого взялись интенсивно «раскручивать». Приехал он перед подписанием Манифеста совсем не случайно. Для него придумали очень выигрышный трюк. Сразу же после подписания исторического документа на массовом митинге он театральным жестом разорвал Манифест. Дескать, в подачках не нуждаемся! И Льва Давидовича, никому еще не известного, не имеющего никаких заслуг, теневые режиссеры протолкнули на пост заместителя председателя Петроградского Совета.

Хотя настоящая иерархия действующих лиц скрывалась от посторонних. Председателем Петербургского Совета был избран Хрусталев-Носарь. Недалекий и неумный адвокат, получивший известность на судебных процессах, где он защищал рабочих, привлеченных к ответственности за нелегальщину, за участие в беспорядках. Он стал фигурой чисто декоративной: до поры до времени прикрыть главные персонажи и не мешать им. На втором плане очутился Троцкий. Ему создавали куда больший реальный вес, большие возможности, чем Хрусталеву-Носарю. А Парвус, настоящий двигатель революции в столице, вообще держался в тени. Все свои ходы он осуществлял через Троцкого.

Что же касается уверений Витте и других либералов-царедворцев, что Манифест принесет успокоение стране, то они обернулись чудовищным просчетом (или обманом). Наоборот, даровав «свободы», царь попал в ловушку. Отныне революционеры могли действовать легально, в открытую! И они закусили удила. Страна обвалилась в хаос стачек, манифестаций. В разных городах началось формирование и обучение боевых дружин. Троцкий в эти дни блистал, красовался, кидался лозунгами. В дополнение к талантам журналиста у него обнаружился еще один — великолепный дар оратора. Он и сам любил играть на публике. Зажигался, доводя себя до экстаза, и умел зажигать толпу.

Кстати, любопытно сравнить, что Ленин в этой революции оказался… не у дел. Например, о деятельности Красина по поставкам оружия для боевиков он был вообще не в курсе, впоследствии узнал задним числом. Задержался за границей, издавал для России пропагандистские материалы. Из Питера его известили, что он может присылать свою литературу через Стокгольм. Он и посылал. Из Швеции условно сообщали, что «пиво получено», и он отправлял новые грузы. А впоследствии выяснилось, что все его тиражи так и лежат в Стокгольме, завалив подвал Народного дома. Сам же Владимир Ильич решил ехать на родину только в октябре, после объявления амнистии. Но опять произошла накладка. Из Петербурга ему дали знать, что в Стокгольм к нему приедет курьер с документами. Ленин без толку прождал его 2 недели…В итоге он сумел попасть в Россию лишь в ноябре. Но оказалось, что в революционном движении уже «все схвачено», руководящие посты заняты. Владимир Ильич тыкался туда-сюда. Ночевал то у одних знакомых, то у других. Публиковал статьи в газете «Новая жизнь» Горького. Парвус с Троцким выпускали три газеты, а Ленину приходилось печататься в чужой! Он ездил в Москву, но и там не нашел себе подходящего применения. В общем, вывод напрашивается однозначный. В 1905 г. закулисные организаторы выдвигали на роль лидера революции Троцкого. А Ленина оттерли в сторонку, чтобы не мешал.

Однако власть в России в 1905 г. оказалась еще сильна. Преодолев растерянность, начала предпринимать меры. 26 ноября был арестован Хрусталев-Носарь. По сути, он и предназначался для такой функции, быть «громоотводом». Но и Троцкому, который после него стал председателем Петросовета, довелось быть на этом посту лишь неделю. 3 декабря его и весь Совет, заседавший в здании Вольного экономического общества, взяли под белы ручки и отправили туда, где и надлежит пребывать подобным деятелям. За решетку. Вскоре туда же загремел Парвус. Как видим, зараза революции была вовсе не смертельной для России. Как только правительство оставляло путь уступок и экспериментов, начинало действовать решительно, раздрай удавалось преодолеть. Впрочем, и во всем революционном движении наступил вдруг резкий перелом.

Дело в том, что в Европе разразился серьезный политический кризис. Спровоцировал его германский кайзер Вильгельм II, решивший, что Россия достаточно ослаблена и настал подходящий момент для реализации собственных планов. Совершая круиз по Средиземному морю, он сошел на берег в Марокко, французской полуколонии, и сделал ряд громких заявлений. Указал, что считает Марокко суверенным государством, что готов всеми силами поддержать этот суверенитет и требует предоставить Германии такие же права в этой стране, какие имеют французы.

Вот тут уж перепугалось правительство Франции. Стало ясно, что дело не только и не столько в Марокко. Что кайзер ищет предлог для войны. А без помощи России Францию наверняка раздавят! Обеспокоилась и Англия. В войне с японцами погибла большая часть русского флота, но теперь главной соперницей британцев на морях становилась Германия. А если она распотрошит Францию, то станет полной хозяйкой в континентальной Европе, попробуй-ка с ней сладить! Под нажимом британцев кайзера удалось склонить к проведению международной конференции по марокканскому вопросу в испанском городе Альхесирасе. Хотя немцы были настроены задиристо, неприкрыто бряцали оружием — дескать, ну-ну, посмотрим, что предложит ваша конференция. А германский генштаб предлагал Вильгельму просто взять, да и нанести удар — без всяких конференций.

Державы, только что дружно валившие Россию, начали быстренько менять отношение к ней. Комбинация была разыграна опять через Витте. Нашу страну лихорадил финансовый кризис, усугубленный диверсиями Парвуса. Она оказалась на грани грандиозного дефолта. А иностранные банки в займах отказывали. «Общественное мнение» было перевозбуждено против русских. Британские газеты называли царя «обыкновенным убийцей», а Россию — «страной кнута, погромов и казненных революционеров». Французская пресса вопила: «Давать ли деньги на поддержку абсолютизму?» Но правительство Франции начало уговаривать своих банкиров и парламентариев выделить кредиты Петербургу. По данному поводу было даже заключено специальное соглашение: «Считать мирное развитие мощи России главным залогом нашей национальной независимости». С Витте тоже было заключено соглашение — Франция предоставляла «великий заем», позволяющий преодолеть кризис, а Россия за это обязалась на конференции в Альхесирасе поддержать Францию.

Озаботился и «финансовый интернационал». При сложившейся ситуации крушение России принесло бы главный выигрыш Германии, открыв ей путь к европейскому господству. Международных банковских корпораций подобная перспектива не устраивала. Получалось, что валить Россию еще не время. Финансовые потоки, питавшие революцию, вдруг пресеклись… В революционном движении сразу покатился разнобой. В Москве, Забайкалье, Прибалтике, Польше, на Кавказе, в ряде других мест по инерции вспыхнули вооруженные восстания. Но они носили очаговый характер и довольно легко были подавлены войсками.