Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров
- Название:«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-906861-50-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров краткое содержание
Изменники существовали в нашей стране с незапамятных времен. С подобными деятелями научились плодотворно сотрудничать внешние враги России, целенаправленно использовали их в войнах и политической борьбе.
Но Московское царство, невзирая на оппозицию и заговоры, на подрывные операции западных держав, устояло. Мало того, оно одолевало своих противников, укреплялось, разрасталось — и выросло в великую Российскую империю. Конечно, «пятая колонна» никуда не исчезла. Наоборот, она тоже усиливалась, умножалась новыми течениями и группировками. По стране почковались масонские ложи, еретические секты. При дворе и в правительстве возникали фигуры западнических «реформаторов» и явных агентов влияния. Создавались структуры революционеров. А зарубежные враги нашей страны вышли на куда более высокий, международный уровень. Активно организовывали и подпитывали российскую оппозицию, координировали и направляли ее удары.
Историк и публицист Валерий Шамбаров на основе своих исследований рассказывает о подлинной истории предательств Российской империи.
«Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Возьмем, например, показания Сергея Батулина, одного из главных свидетелей, так как именно он задержал Каплан: «Человека, стрелявшего в Ленина, я не видел. Я не растерялся и закричал: “Держите убийцу товарища Ленина!” — и с этими криками выбежал на Серпуховку, по которой одиночным порядком и группами бежали в разных направлениях перепуганные выстрелами и общей сумятицей люди. Я увидел двух девушек, которые, по моему глубокому убеждению, бежали по той же причине, что позади них бежал я и другие люди, и которых я отказался преследовать. В это время позади себя, около дерева, я увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом обратила мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: “А зачем вам это нужно?” Тогда я, обыскав ее карманы и взяв ее портфель и зонтик, предложил идти со мной…»
В дороге С. Батулин, «чуя в ней лицо, покушавшееся на т. Ленина», пытается допросить ее. Она затравленно твердит на все вопросы примерно одно и то же: «А зачем вам это нужно знать?» В общем-то, вполне нормальная реакция для женщины, которую вдруг схватили на улице и куда-то тащат. Да и что касается «странного вида» — она стояла на улице, когда по ней вдруг с воплями понесся народ. Нелишне вспомнить и то, что у Каплан была тяжелая нервная болезнь еще со времен каторги.
Далее: «на Серпуховке кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в Ленина…» Простите, а что же еще крикнут из толпы о человеке, которого уже взяли и ведут?
Позже появляется и другая версия, рожденная Бонч-Бруевичем, не присутствовавшим при покушении и не имевшим никакого отношения к его расследованию, — версия о гурьбе ребятишек, якобы бежавших за террористкой и кричавших: «Вот она! Вот она!» — и тем самым указавших преступницу. Любопытно, что как раз эту, более гладкую версию подхватила советская художественная литература. Но в материалах следствия никаких ребятишек нет, действует лишь «революционная интуиция» С. Батулина.
Во всех свидетельских показаниях фигурируют и другие кандидатуры на покушение: некий подозрительный гимназист, замеченный на митинге, «человек в матросской фуражке», который бегал и суетился рядом, но пустился наутек, когда шофер Гиль достал револьвер. Отметим, что сам Ленин, едва Гиль подбежал к нему, спросил в первую очередь: «Поймали его или нет?» А бюллетень ЦИК за подписью Свердлова, выпущенный вечером 30 августа, уже после задержания Каплан, сообщал: «Стрелявшие разыскиваются».
Нет, в деле о покушении на Ленина это не единственные неувязки. Хотя Каплан якобы и была опознана «рядом рабочих», но нигде эти самые «рабочие» и их показания не фигурируют. Свидетелями выстрелов в Ленина были сотни людей, но очных ставок по опознанию Каплан не проводилось ни с кем! Единственным свидетелем, опознавшим Каплан, выступает шофер Гиль. Остальные же, как С. Батулин, Н. Иванов и др., дружно утверждают, что не видели, кто стрелял. Но и свидетельства Гиля тоже крайне противоречивы. Потому что в первоначальных показаниях он сообщает, что видел лишь… «руку с револьвером». И лишь в более поздних пересказах сталкивается с террористкой лицом к лицу — и она, отстрелявшись, бросает револьвер ему под ноги.
Но этот револьвер, брошенный посреди заводского двора, рабочие «находят» только через четыре дня! Лишь 3 сентября он всплывает вдруг на следствии. Кстати, обратите внимание: по данным обыска, экипирована была Каплан явно не для теракта. При задержании у нее отбирают портфель и зонтик. Однако портфель того времени — это отнюдь не изящный дипломат, и свидетель Мамонов называет его «чемоданом». Да и зонт начала века представлял собой довольно громоздкую конструкцию. Вот и попробуйте, нагрузившись такими вещами и как-то манипулируя ими в руках, прицельно стрелять из пистолета. А потом ускользнуть через толпу и удирать. Почему-то поспешив избавиться от оружия, но с неуклюжим зонтом и «чемоданом», в котором не было ничегошеньки ценного…
В заключении ВЧК по данному делу сказано: «Когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговора», из чего делается вывод, что «в покушении участвовала группа лиц». Хотя это начисто противоречит свидетельским показаниям Н. Я. Иванова — что обе женщины, задержавшие Ленина разговорами, хорошо известны, что обе они тоже получили ранения и были доставлены в больницу, оказавшись случайными жертвами «террора буржуазной наймитки». А вот показаний этих женщин, стоявших в момент выстрелов ближе всего к Ильичу, мы, по непонятной причине, не находим нигде.
Семашко публикует откровенную чушь: «…Эти мерзавцы позволили себе стрелять не простыми пулями, а отравленными ядом кураре». Остается констатировать, что первый советский наркомздрав, наверное, с гимназических лет чересчур увлекался Майн Ридом или просто имел столь жалкий уровень профессиональной подготовки, что в нужный момент ему в голову не пришло ничего более правдоподобного — иначе откуда бы взяться индейскому яду в Москве в 1918 г.? И какой серьезный террорист додумался бы искать бразильскую экзотику сомнительного свойства вместо, например, цианидов, которые может изготовить любой химик или фармацевт? Да и как, интересно, Семашко мог идентифицировать «кураре» при отсутствии каких бы то ни было специальных исследований? На язык, что ли? Или по запаху пули?
А между тем Фанни Каплан подвергалась непрерывным многочасовым допросам. Сначала в комендатуре Замоскворецкого района, потом на Лубянке, потом в Кремле. Сменяя друг друга, ее в течение нескольких дней допрашивали Дьяков, Петерс, Курский, Козловский, Аванесов, Скрыпник, Кингисепп. Что способны сделать с человеком бессонница и непрерывный многодневный допрос? Даже без воздействия других пыток? И какая же может быть цена собственным признаниям Каплан? Впрочем, и протоколы допросов достаточно красноречивы.
Как, например, расценить протокол от 31 августа:
Курский: Сколько раз вы стреляли в Ленина?
Каплан: Не помню.
Курский: Из какого револьвера стреляли?
Каплан: Не скажу. Не хотела бы говорить подробности.
Странно, не правда ли, что она не хочет или затрудняется отвечать на такие, чисто технические вопросы. Но оказывается, ничего странного — если вспомнить, что в данный момент само следствие ответов на эти вопросы не знало. Ведь 31 августа револьвера у чекистов еще не было, несмотря на то что его якобы «швырнули под ноги»… Он возникает только 3 сентября, и тогда же было определено, что из него сделано три выстрела. В других же случаях часто бросается в глаза, что вопросы как бы подсказывают ответы на них. То есть подсказывают обвиняемой информацию, уже известную следователям — и такую, которую обязана была знать она.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: