Андрей Цаплиенко - P.O.W. Люди войны

Впрочем, сделать это было несложно. В пограничной полиции у Ги оставались друзья. Гораздо сложнее было убедить бывших армейских офицеров начать восстание. Седьмого февраля две тысячи четвертого года беспокойный Филипп добрался до города Гонаив. Здесь состоялась встреча между уволенными офицерами полиции и главарями ведущей криминальной группировки города под названием «Армия Каннибалов». «Каннибалы» были убеждены, что за Ги стоят Соединенные Штаты. Значит, есть шансы на успех. А в случае успеха можно рассчитывать на легализацию клана.

Но Ги Филипп категорически отрицал наличие мощной поддержки. «Сейчас мы не ищем никакой внешней помощи. Мы пробуем превратить партизан в партию, – страстно заговорил он, как только услышал от меня вопрос об американцах за спиной. – Придет время, и мы попросим помощь, но сейчас – нет. Для нас важнее всего поддержка гаитянского народа, поскольку для того, чтобы прийти к власти и попытаться изменить порядок вещей, нужна политическая сила. Эту силу может дать только народ. Поэтому главная задача для нас – убедить народ Гаити проголосовать за нас на ближайших президентских выборах».

Через два дня после начала восстания противники Аристида захватили еще один город-порт, Сен-Марк. Вскоре в Сен-Марке начались массовые грабежи. У президента Аристида оставалось все меньше верных ему полицейских. Служители порядка предпочитали соблюдать нейтралитет или же переходили на сторону мятежников.

К началу марта, когда Жан-Бертран Аристид уже покинул Гаити, гнев его сограждан обрушился на видимые символы его власти. В Гонаиве, население которого почти полностью поддержало повстанцев, был сожжен и разрушен полицейский комиссариат. А полицейские, как это бывает, разбежались.

Лишь немногие предпочитали оставаться верными присяге – те, кто не мог рассчитывать на снисхождение «Армии Каннибалов». Они держали оборону. Полицейский участок «каннибалы» забросали гранатами. Раненых добивали. А потом, устав рыскать по развалинам, взорвали разоренное здание. Сколько человек осталось под его руинами, до сих пор неизвестно.

По данным Красного Креста, в столкновениях погибло от сорока до шестидесяти человек, в основном повстанцы. Их было несравнимо больше, к тому же на их стороне была американская информационная машина, всячески поддерживавшая действия повстанцев.

Конечно же, после победы народа в Гонаиве появился новый полицейский участок. Его опутали колючей проволокой, на всякий случай. Во избежание народного гнева. Из столицы прислали полицейских, которым вменили в обязанность собрать у повстанцев оружие. «Каннибалы» не желали разоружаться. А полицейские не желали гибнуть. Первые сделали вид, что сдают скудные арсеналы. А вторые – что искренне верят им. Мне, к примеру, довелось увидеть лишь три сломанных карабина, которые лично сдал боевик по прозвищу Тивиль – мы еще познакомимся с ним.

«Сейчас мы должны убедить вооруженные группы в городе сдать оружие. Каждый день нам приносят по нескольку единиц оружия, – утверждал Жозеф Плонке, новый послереволюционный руководитель департамента полиции. – Но «Армия Каннибалов» не хочет остаться безоружной, поскольку не доверяет своим конкурентам. В моем департаменте служат люди из других городов. Старые полицейские были убиты. Или разбежались, поэтому у нас пока нет информаторов среди преступников. Мы все начинаем с нуля».

Ги Филипп возглавил довольно странную армию, состоявшую из людей, мягко говоря, разных взглядов. Вот некоторые из его командиров – главный тонтон-макут, бывший руководитель «эскадронов смерти», обвиняемых в гибели сотен людей, Луи-Жодель Шамблан. Он возглавил штурм полицейских казарм в городе Инче. Еще один бывший лидер группировки, занимавшейся перевозом наркотиков, – Жан Татун. Он присоединился к мятежникам, заявив о своей «решимости умереть, если это будет необходимо». В 1994 году Татун был приговорен к пожизненному заключению за убийство нескольких чиновников, однако затем сумел бежать из тюрьмы. Пожалуй, единственное, что их объединяет, это то, что все эти люди остались сторонниками «сильной руки». Большинство граждан Гаити на их стороне. Кажется, времена тонтон-макутов возвращаются.

А Ги Филипп и не отрицал этого: «Это то, что мы пытаемся сделать. Я не хочу делать политические заявления. Хотя у нас есть кому этим заниматься. Мы здесь не для того, чтобы лгать своему народу».

Без поддержки «Армии Каннибалов» установить контроль над городом Гонаив было бы невозможно. Скорее всего, Ги Филипп, еще будучи в Америке, поддерживал контакты с лидерами этой группировки. Во всяком случае созванивался с ними. Так утверждал Фердинанд Вилфор по прозвищу Тивиль. Его непосредственный босс – крупный мафиози Жан Татун. Когда Фердинанда просят рассказать о себе, Тивиль обычно говорит, что он простой оружейник, в том смысле, что своими руками ремонтирует вышедшие из употребления по древности лет ружья и пистолеты. И после ремонта они снова продолжают убивать. Прозвище «Тивиль» происходит от фамилии английского механика, запатентовавшего «вечный двигатель». Оружейником он стал в тюрьме, делая мелкий ремонт винтовок для собственных тюремщиков.

О, Тивиль – колоритнейшая личность. Мы долго пытались выйти с ним на контакт. Просили разыскать его парней из Иностранного легиона, расквартированных в Гонаиве вскоре после восстания. Те отказались. Но посоветовали посидеть в местном центральном кафе и определить среди публики любого парня понаглее. «Гарантируем, он окажется одним из «каннибалов» и наверняка приведет вас к Тивилю», – сказали знакомые легионеры.

Нам повезло, причем невероятно. Первый же наглец, попытавшийся спровоцировать драку, оказался самим Тивилем. Невысокий крепыш с копной вьющихся волос на голове и унылым взглядом, не обещавшим ничего хорошего своим противникам. Таковых, впрочем, в кафе не оказалось. Все потенциальные противники быстро свалили из кафе. Кроме нас. «Я дам вам интервью, – сказал Тивиль, – но не здесь. Приезжайте к моей матери в район порта».

«К моей матери» звучало двусмысленно, но все же на следующий день мы рванули в припортовые трущобы. Около часа бродили по кварталам однотипных сшитых из фанеры и арматуры домов, пока не нашли то место, куда нас отправил Тивиль. В доме было довольно сумрачно. Гангстер разминался, растягивая ноги в шпагат прямо рядом с тарелкой похлебки, стоявшей на полу. «Неплохая растяжка», – отметил я про себя. Тивиль поднялся и кивнул в сторону группы людей в темноте. «Моя семья», – представил он их сквозь зубы. Из темноты вышла женщина с грустной белозубой улыбкой на лице. «Моя мать, – сказал Тивиль. – А рядом с ней моя жена. И дочка». Я улыбнулся и протянул руку одной, потом второй женщине, с маленькой симпатичной девочкой на руках. «Но говорить будем не здесь», – прервал рукопожатие Фердинанд и вывел нас через коридор с тысячей разных и не совсем приятных запахов куда-то на задний двор. Там уже ждала группа молодых и очень уверенных в себе ребят. «Мои люди», – продолжал знакомить нас со своим миром Тивиль.