Тьерри Янсен - Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди

Иногда выпадение волос сопровождается еще и выпадением ресниц, бровей и даже волос на всем теле. “Я уже не осмеливалась смотреться в зеркало, — рассказывает тридцативосьмилетняя Латифа, у которой выпали все волосы на теле. — К счастью, моя сестра Лейла работает косметологом. Она мне показала, как ухаживать за кожей и делать подходящий макияж”. Все большее число больниц предлагает сегодня услуги профессиональных косметологов и стилистов, чтобы помочь пациенткам, проходящим химиотерапию, сгладить наносимый лечением ущерб. “Это так важно для состояния духа”, — комментирует Латифа. А, как мы имели возможность наблюдать на протяжении всей книги, бодрость духа влияет на ход лечения. “Каждая встреча с косметологом онкологического отделения была для меня праздником, — вспоминает шестидесятисемилетняя Эвелина. — Она регулярно делала мне процедуры для лица — гоммаж, чтобы как следует очистить кожу, а после увлажняющую маску… Потом она учила меня наносить легкий макияж. В результате, хотя у меня не было ни бровей, ни ресниц, ей удавалось придать моему виду некоторую свежесть и яркость”. “Эту свежесть и яркость я открыла для себя помимо всякого макияжа, — утверждает Нелли. — Конечно, красивый макияж делает взгляд более выразительным. Но, в конце концов, когда я смотрела в зеркало на свои глаза, даже без теней и карандаша, я различала там немножко света. Эта искорка очень отличалась от той, которую я привыкла видеть за годы, предшествовавшие болезни. По мере того как продвигалось лечение, эта искорка разгоралась все ярче. Я видела в глубине себя одновременно сильную страсть и замечательный покой. Именно по такому своему взгляду я и поняла, что исцелилась”. Исцеление тела — может быть, вероятно, наверняка — будем надеяться, что Нелли не ошиблась. Но исцеление души — вне всякого сомнения!

“Я вылечилась? Поначалу эта мысль не укладывается в голове, — замечает Нелли. — Со всеми этими контрольными обследованиями каждые три месяца, с катетером, который оставили под кожей “на случай, если потребуется новый курс химиотерапии”, и гормональными лекарствами “для надежности” довольно сложно почувствовать, что ты полностью избавилась от этого чертова рака. Да и врачи этого не утверждают. Они говорят, пять лет — должно пройти пять лет, прежде чем можно будет окончательно расслабиться. Кажется, что это так долго…” “И в то же время это время так быстро проходит”, — добавляет Леа.

Действительно, давайте не будем забегать вперед, ведь, проецируя себя в будущее, мы забываем жить в настоящем. Между тем настоящее — единственное время, в которое мы действительно живем. Так что абсурдно сожалеть о прошлом и еще более абсурдно бояться будущего. Жизнь — дорога, которую надо проходить шаг за шагом, от одного момента к другому, полностью осознавая текущее мгновение. “Каждый контрольный визит к врачу давал мне повод изводить себя тревогой, — вспоминает Изабель спустя десять лет после лечения от рака. — За несколько дней до приема я уже начинала чувствовать спазмы в животе, я плохо спала и раздражалась по пустякам. Мысль, что придется снова начинать химиотерапию, вызывала у меня ужасный стресс. В результате я постоянно прокручивала в голове самые мрачные сценарии. Страх заставлял меня видеть все в черном цвете, и я воображала совершенно катастрофические картины. В общем, я сама себя убеждала, что скоро умру. Сегодня, оглядываясь на то время, я понимаю, насколько абсурдным было мое поведение. И хотя это совершенно бесполезно, я не могу не сожалеть о тех днях, неделях и часах, которые провела, попусту запугивая себя. Потому что, в конце концов, в промежутках между контрольными обследованиями я могла вести гораздо более приятную жизнь. Более того, случись у меня в самом деле рецидив рака, я бы даже не успела воспользоваться сладостной передышкой! А хуже всего то, что я, сама того не сознавая, провоцировала у себя этот бесполезный стресс, рисковала истощить ресурсы своей иммунной системы и тем самым создавала благоприятные условия для рецидива, которого сама же так боялась!”

Сохранять связь с текущим мгновением не всегда легко для человеческого мозга. Несомненно, именно по этой причине великие духовные традиции человечества выработали различные медитативные или созерцательные практики. Ведь духовность — это прежде всего средство понять принцип функционирования духа, а значит, и мысли, чтобы суметь использовать ее лучшие возможности, избегая при этом заблуждений и ошибок. “Медитация мне очень помогла, — рассказывает Кристина. — Поначалу я думала, что это нечто вроде магической практики, окруженной религиозным или эзотерическим ритуалом. Но я ошибалась. На самом деле медитировать очень просто. Достаточно сосредоточить свое внимание на чем-то конкретном, например, на ощущениях тела или на дыхании. Потом надо бесстрастно наблюдать за образами и мыслями, возникающими на поверхности сознания. При этом самое главное — не цепляться за них, а просто определять их присутствие и давать им угаснуть, не вступая в процесс размышления. Тогда можно решить и сделать так, чтобы положительные чувства — например, сочувствие к себе и другим — могли заполнить поле сознания. Автоматически приходит спокойствие духа, тело расслабляется, и тебя охватывает глубокое ощущение благополучия. Медитация, если ею заниматься регулярно, позволяет подходить к жизни и ее трудностям совершенно по-другому”. Исследования среди тибетских монахов показывают, что чем больше времени проводится в медитации, тем более активно функционирует мозг, вовлекая в работу различные зоны — в частности те, которые связаны с положительными эмоциями [1]. “Медитация позволяет более спокойно и позитивно реагировать на повседневный стресс”, — отмечает Кристина. И, что совершенно замечательно, выявлена тесная корреляция между регулярными занятиями медитацией, стимуляцией зон мозга, связанных с позитивными эмоциями, и качеством иммунной защиты организма [2].

Медитации дважды в день по десять минут достаточно, чтобы научить наш дух жить в покое. Кстати, недавние исследования указывают на то, что в силу пластичности мозговых структур при этом оказывается воздействие на саму архитектуру мозга [3]. “Это куда лучше, чем неуклонно сползать в засасывающий водоворот паники и тревог, из которого очень трудно выбраться”, — заключает Кристина. Многие пациентки, с которыми мне довелось работать, демонстрировали буквально маниакальную озабоченность результатами контрольных обследований. Когда врач сообщал им, что все в порядке, они радовались день-другой, но очень скоро вновь начинали мучиться вопросом, что же будет “в следующий раз”. И в ожидании “следующего раза” не жили, а лишь выживали. “Очень жаль, — говорит Леа. — Рак учит нас тому, что жизнь — хрупкая штука. Разве не глупо позволять ей утекать между пальцев просто из-за того, что однажды она может нас покинуть?” “Иногда я начинала задумываться о самом худшем, — вспоминает Мари-Клод. — Но я тут же брала себя в руки и напоминала себе, что я все еще жива. Знать заранее, не случится ли у меня однажды рецидив рака, невозможно. Зато есть все-таки одна вещь, которую я знаю наверняка, — я жива! Это была единственная реальность. Реальность настоящего!”