Дмитрий Верхотуров - Ядерная война. Все сценарии конца света

Американцы не хотели воевать таким образом. Война, в которой они понесут такие потери и разрушения, их совершенно не устраивала. Все их стремление сводилось к тому, чтобы тем или иным образом обеспечить себе безнаказанное применение ядерного оружия и таким образом сокрушить своего противника. Сразу после первых советских ядерных испытаний была составлена директива NSC-68, в которой говорилось, что США должны начать войну, когда СССР создаст арсенал в 200 атомных бомб; по их расчетам это должно было произойти в 1954 году [111]. На этот год был составлен план стратегического воздушного командования SAC Basic War Plan, предусматривавший сброс 400 атомных бомб. Но ядерная война в это время не состоялась, поскольку СССР уже имел мощную систему ПВО, флот стратегических бомбардировщиков и водородную бомбу. Стало очевидно, что можно получить сдачи и жертвы будут значительными.

Выводы были неутешительными. 23 января 1956 года президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил: «Только один возможный путь сокращения потерь может быть для нас – взять инициативу в то время, когда мы будем иметь угрозу атаки, и провести внезапную атаку против Советов» [112].

США реально охватила истерия советской воздушной угрозы. В июле 1952 года была создана служба воздушного наблюдения – Ground Observer Corps и была начала «Operation Skywatch» по наблюдению за небом. Это была славная эпоха американской паранойи, разгула маккартизма и борьбы с коммунистической угрозой. 300 тысяч человек, отборных и идейно закаленных антикоммунистов, создали около 10 тысяч наблюдательных пунктов, часть из которых работала круглосуточно и была оснащена радарами. Они смотрели в небо – не летят ли русские бомберы. Подобная бурная активность шла все 1950-е годы, и служба уже в 1957 году превратилась во внушительную организацию, в которой было 387 тысяч человек персонала и 170 тысяч резервистов, имелось 19 тысяч пунктов наблюдения, от хорошо оборудованных центров с радарами до маяков и крыш частных домов [113].

Страхи были настолько сильны, что проникали в разведку, всячески завышавшую численность советских ядерных сил. Например, в 1955 году, когда над Красной площадью на параде Дня авиации 3 июля несколько Ту-95 кружили, создавая впечатление многочисленной армады, ЦРУ сообщило, что в СССР будут иметь 500 таких бомбардировщиков к 1960 году. Хотя в действительности столько машин было произведено за все время их выпуска, с 1955 по 1992 год. Столь же сильно переоценивалась поначалу численность советских ракет. Например, в январе 1960 года начальник Strategic Air Command генерал Томас Пауэр считал, что СССР имеет 300 баллистических ракет, которые уничтожат все 100 позиций американских баллистических ракет, и еще останется [114]. ЦРУ было более скромным в оценках, но и оно насчитывало 200 советских ракет. Лишь когда в США появились спутники в 1961 году, стало ясно, что межконтинентальных ракет в СССР всего четыре и они находятся на одной позиции в Плесецке.

Все это, конечно, сильно воздействовало на американское руководство и заставляло их нажимать на развитие ядерных вооружений. Американское руководство, жаждая заполучить возможность проведения внезапного первого удара, взялось за разработку и ускоренное производство межконтинентальных баллистических ракет, а также за создание ракетного оружия морского базирования, на атомных подводных лодках. Создание подводных ракетоносцев было большим шагом в подготовке к ядерной войне: они создавали возможность нанесения внезапного удара, находились в наибольшей степени боевой готовности, а также их было трудно обнаружить и уничтожить.

После того как это оружие появилось, в декабре 1960 года был составлен первый всеобщий план ядерной войны – SIOP-62, утвержденный Эйзенхауэром. В нем было 3423 цели, а для их поражения в американском арсенале имелось 18,5 тысячи ядерных зарядов общей мощностью 7847 мегатонн, которые должны были уничтожить 285 млн русских и китайцев [115].

Американцы потом запустили в обращение версию о том, что Хрущев блефовал и что у СССР не было превосходства в вооружениях, о чем они якобы знали. Однако это не более чем попытка прикрыть последствия собственного самозапугивания и грубых просчетов в оценке противника. Впрочем, пережив неприятные ощущения, американцы получили в наследство от этой ядерной истерии неплохую баллистическую ракету «Атлас», позже переделанную в ракету-носитель, а также компоновку подводного ракетоносца типа «Джордж Вашингтон», оказавшуюся наиболее удачной и эталонной.

В отношении реальных советских планов американское руководство находилось в полном неведении. Впрочем, мы тоже имеем очень мало информации о советских планах, но по некоторым сведениям мы их можем приблизительно реконструировать. Судя по тому, какое внимание уделялось развитию морского ядерного оружия, советское руководство всерьез интересовал вопрос победы на море над американским флотом.

Победа в Западной Европе еще не была окончательной победой над капиталистическим лагерем. Для этого нужно было сокрушить США – главную цитатель мирового капитализма после окончания Второй мировой войны. По мнению американских аналитиков, было пять условий победы в советской военной стратегии:

– уничтожение вражеского военного потенциала,

– захват стратегических объектов,

– оккупация территории,

– утверждение просоветского правительства,

– идеологическая конверсия [116].

Для того чтобы одержать полную победу над США, требовалась оккупация американской территории советскими войсками, и только в этом случае можно было сравнительно быстро повернуть американское общество на социалистический путь. То, что это возможно и лучше всего происходит при оккупации, показал опыт советской военной администрации Германии (СВАГ). Всего за четыре года немецкое общество в советской оккупационной зоне Германии прошло решительную денацификацию и было поставлено на путь строительства социалистического общества.

Но для этого требовалось сначала уничтожить американский флот, сильнейший в мире. В него входило 1082 корабля основных классов, более 1200 сторожевых кораблей и свыше 1000 тральщиков. После войны флот был сокращен, но и в этом случае оставался самым мощным и многочисленным. Советский флот не шел ни в какое сравнение: 3 устаревших линкора, 8 крейсеров, 48 эсминцев, 391 торпедный катер и 176 подводных лодок. Силы были неравны.

Первоначально эту задачу пытались решить строительством крупного океанского флота. По программе судостроения в 1946–1955 годах в составе ВМФ СССР должно быть 4 линкора, 12 авианосцев, 10 тяжелых крейсеров, 30 крейсеров, 54 легких крейсера – 110 кораблей основных классов, 358 эсминцев и 495 подводных лодок. Судьба советской судостроительной программы – вопрос темный, и не очень понятно, почему от нее отказались и не реализовали. Обычно эта история описывается со слов адмирала Н. Г. Кузнецова, который выступал за строительство авианосцев, в особенности авианосцев ПВО для обороны соединений в море и военно-морских баз. Несмотря на свои усилия, ему ничего не удалось добиться, и обычно отказ от авианосцев объясняется тем, что советское руководство не понимало значения современных кораблей в составе флота.