Юрий Мухин - В чьих интересах действует Путин

Поскольку эта версия логична, то, разумеется, имеет право на жизнь, но, повторю, в данном случае не о ней речь.

Изнутри нашего уголовного дела выпирает и аж вопит та причина его возбуждения, о которой я и хотел написать. Мрази оперативных и следственных органов для того, чтобы получать свою вонючую зарплату, нужно регулярно «раскрывать» какие-либо дела и «ставить палки» в отчетах о своей работе. Вот эта мразь для этого и фабрикует уголовные дела, ломая людям жизнь.

Как выясняется, мы, ИГПР «ЗОВ», кормили огромное количество паразитов в управлении «Э» — там уйма «профессионалов» за деньги бюджета следила за нами, подслушивала телефонные разговоры, внедряла в наши ряды агентов, которые храбро присутствовали на наших собраниях, на которых мы решали вопросы, как привлечь к участию в референдуме как можно больше людей. А теперь мы кормим еще и следователей, прокуроров и судей, давая им возможность получать зарплату за то, что они нам, невиновным, сломают судьбы.

Нужно хотя бы немного побыть в тюрьме, чтобы понять, что сидящие там люди намного более высокоморальны и намного честнее и порядочнее, чем та человеческая мерзость, которая оседает в полиции, следственных органах, прокуратуре и судах. Даже те преступники, которых я видел в Бутырке и которые действительно совершили преступления, нанесли своим жертвам несравнимо меньший ущерб по сравнению с тем ущербом, который наносят своим жертвам следователи, прокуроры и судьи. Ведь сидящие в Бутырке преступники в подавляющем числе случаев изъяли у своих жертв какое-то количество денег, но не сломали своим жертвам жизнь, как ее ломает эта прокурорско-судебная сволочь. И, кроме того, арестанты Бутырки не корчат из себя людей, служащих России, как корчит из себя патриотов эта мразь в погонах и черных балахонах.

Я пока что недолго был в Бутырке, разумеется, и тамошние арестанты не обязаны были говорить мне правду, и они во многом лгали о сути своих дел и приуменьшали свои преступления — в этом глупо сомневаться, но я услышал и много таких случаев, в которых дело было совершенно очевидным.

Итак, обсудим нынешние реальные сроки следствия.

Вот вспоминаю запомнившиеся уголовные дела в моем городе в Казахстане в самом начале 90-х. Невовремя вернувшийся домой муж зарубил любовника своей жены, после чего сдался милиции. Там, допросив, его отпустили, взяв подписку о невыезде, а дней через 10 был уже суд, и ревнивого мужа увезли отбывать наказание. Или вот у моего приятеля заезжие воры обокрали квартиру, на следующий день опера задержали одного из воров и нашли украденное, вор подельников не сдал, через пару недель получил по суду свои три года и его увезли отбывать наказание. Даю эти случаи, чтобы вы обратили внимание на реальные сроки досудебного расследования (предварительного следствия) даже таких не простых преступлений, как убийство и квартирная кража. И это были сроки следствия во времена, когда еще не было ни видеокамер, ни современной оперативной и следственной техники, но когда со времен СССР в СНГ все еще оставались судьи. Судьи! А не кивалы прокурорам! Если подозреваемый был, то уголовные дела в СССР расследовались и передавались в суд максимум через несколько недель.

Сегодня, при неимоверно возросшем качестве и количестве техники сбора доказательств, согласно закону на предварительное следствие отводится два месяца! Два месяца! Сколько вам, следователи, еще надо?

Тем не менее, в Бутырке люди сидят под следствием годами!

Начну с того, что я бы оценил сидящих в Бутырке так: по 40 % наркоторговцев и мошенников, остальные проценты приходятся на долю всех иных преступлений. Вот, скажем, в общей «хате» моим соседом по «шконке» сначала был наркоман, молодой мужчина, по жизненной профессии программист. Друзья пригласили его на нарковечеринку и попросили купить на всех «колес» — таблеток. Он купил, но его «друзья» уже работали на полицию и его взяли в момент передачи им таблеток. Ну взяли и взяли, причем сама полиция это преступление и организовала. Что тут расследовать? Но он уже сидел в тюрьме полгода, а «расследование» его дела еще и не собиралось приближаться к концу.

Потом соседом по «шконке» стал таджик-строитель, причем реальный строитель, поскольку он с удовольствием рисовал и увлеченно рассказывал мне, как он, окончивший еще в СССР только строительный техникум, убеждал заказчиков изменять проекты, выполненные разрекламированными архитекторами, поскольку предлагал заказчикам более лучшее и дешевое проектное решение для тех коттеджей, которые он им строил. Летом (в строительный сезон) он жил на стройке, зарабатывая 50–60 тысяч рублей в месяц и отсылая их семье, а зимою, чтобы оплатить общежитие, устраивался охранником в торговый центр. И вот в соседнем зале этого торгового центра пропадает стоявший на зарядке телефон продавщицы, в краже обвиняют его, и вот он уже год сидит под следствием. Год! И непонятно, сколько еще будет сидеть, поскольку пока он сидел, потерпевшая уехала из Москвы и менты ее разыскать не могут.

Потом меня перевели в камеру на 4-х арестантов, там были только наркоманы, с до слез одинаковой историей — менты угрозами заставляли их знакомых попросить у этих наркоманов купить и привезти этим знакомым наркотиков, потом их знакомые сдавали этих наркоманов полиции, и та брала их с поличным на этой как бы продаже наркотиков. Одному сокамернику уже дали 5,5 лет лагерей за единственную дозу в полграмма чего-то и он ждал апелляцию. Эту дозу наркоты попросила его привезти подруга-наркоманка, которую в свою очередь заставила это сделать полиция. Хорошо. Ну показала на него подруга, ну взяли его с поличным, ну что тут расследовать? Но он год сидел под следствием и судом! Двое остальных тоже сидят уже по году, но они все еще под следствием, причем одному, моложе 30 лет, менты трижды организовали продажу наркоты «друзьям». Как я понял, агенты полиции сначала продавали ему соответствующие партии наркотиков из запасов полиции, а потом такие же агенты полиции покупали у него эти партии наркотиков, фиксируя сделки, оплачивая их мечеными деньгами и т. д. И так полиция трижды повторила эту операцию. И из-за того, что полиция через него пропустила достаточный объем наркоты, теперь у этого очень молодого человека статья, по которой предусмотрено пожизненное заключение. Крупного наркоторговца взяли, наши скромные герои-полицаи!

Хотите коррупционеров? Были и коррупционеры. Узбек средних лет занимался извозом на такси без лицензии, ежемесячно платил ментам 2,5 тысячи рублей, чтобы его не трогали. И они долго его не трогали, но в день одного из платежей оформили на него дело за дачу взятки. Победили доблестные менты коррупционеров, «палку» в отчетах поставили! Суд дал узбеку год лагерей, но он почти весь год просидел в Бутырке под следствием (а что было расследовать?), теперь ему нужно «на этап» (ехать в лагерь), но срок его заключения в лагерях уже практически заканчивается в Бутырке, и уже пережившие «этап» опытные арестанты в камере были уверены, что до лагеря он не успеет доехать — его надо будет выпускать на свободу.