Анатолий Рудой - Разум

В этой категоричности заложена основная идея обеспечения устойчивости–жизненности верховного мира — сорроса. Он, соррос, пребывая за пределами мира времени, все свои семь координат пространства обозревает сразу на всю протяжённость, потому всякие нестыковки, противоречия, словом, конфликты, воспринимает с упреждением до их наступления. Поскольку конфликты–угрозы известны, для уничтожения каждой из них готовится соответствующий воитель–боец–антиконфликт или иначе: настолько могучий разум, что ему по уму справиться с разрушающей силой.

Основа такому воителю закладывается в нулевом мире в виде зарождённых индивидуальностей. Они закладываются именно с такими оттенками персональности, поскольку только эти черты при дальнейшем развитии дадут возможность взрастить бойца с потребными качествами. Это тенденция формирования личности. Но это же и закладка мировоззрения особи. Значит, особенность развития заключается в настойчивом поиске своего предназначения. Критерием приближения к назначенной линии есть снижение страданий на единицу поумнения. Этот показатель применим к любому объекту, имеющему бытиё. Нет нигде такого независимого гордеца, который был бы освобождён от вразумляющего действия страданий. Например, людская раса. Она настолько далеко отклонилась от пути достойного приложения разума, что обрекла себя на муки, не оправданные развитием. Если их окажется недостаточно для осознания себя и разворота, заблудшая людская масса через уничтожение переведётся на следующий круг насильственного поумнения. 32Такое изгнание существ из материального воплощения засвидетельствует непригодность совокупного мировоззрения популяции для обеспечения жизненности ни начальных, ни старших миров септона. 31Это значит, что вся прослойка существ, принявших форму людей, устремилась в ложном направлении своей преобразующей деятельности. Если такой выбор сохранить и разрешить большому скоплению активных особей и впредь ориентироваться на разрушение, то это вынудит следующие более разумные поселения пересматривать установившиеся положения роста. Но для них такой демарш обозначал бы возврат в прошлое, что запрещено ненарушаемыми законами септона. Выход из данной коллизии бытия в приведении нарушителя в соответствие с установившимся бéгом всего оразумляющегося потока.

Поскольку популяция состоит из отдельностей–личностей, каждая из которых бессмертна при наличии обменной формы–тела, то уничтожение выглядит как чередование воплощений из материального мира в нематериальный и наоборот. Любой переход нагружен муками предельного накала. Создаётся трагедия роста: перестать быть существом невозможно, но и оставаться им в такой обстановке предельных мучений так же невыносимо. Это напрочь исключает покой, застой и желание отсидеться в септоновских кущах. Это вынуждает действовать, творить, искать выход, что в итоге завершается выбором направления движения в ту сторону, где внешнее насилие слабее. Так постепенно выстраивается путь, всё ближе подходящий к назначенной линии развития. Из совокупности воспринятых событий наиболее полно усваиваются те, которые способствуют ослаблению страданий. Запоминаются и тягостные переживания. Их совместное отражение в сознании даёт прибавку опыта общения со средой. Накопленный опыт обобщается существом и формирует его отношение к миру, т. е. определяет его мировоззрение. Какие бы действия особи в дальнейшем ни последовали, основой для них окажется собственное мировоззрение, поскольку вся творческая потенция, лично заработанная на длительном пути развития, оказалась собранной–обобщённой в персональном мировоззрении. Это самый ценный груз всякой особи.

Зарожденцы при освоении среды набираются опыта и когда–то его становится настолько много, что он превышает возможности прежней формы вместить новое содержание. Создаётся конфликт развития: старое не может, а настоящее требует. Разрешается он всегда одинаково: непригодная форма заменяется на нужную. Произвести такую замену способно только повзрослевшее сознание, т. е. такое, которое переросло уровень соответствия отжившей форме. Но раз переросло, значит, оно способно охватить более широкое пространство. Однако расширение восприятия неизбежно связано с повышением мерности сознания. Если бы прежняя особь, например зарожденец, вздумал самостоятельно создавать себе форму с одновременным наращиванием разумности, то он всегда состоял бы только из самого себя. Получился бы объект, лишённый противоречий. В нём отсутствовали бы конфликты, одолевать стало бы нечего, что эквивалентно отсутствию развития. Наступила бы остановка роста и такой умник выпал бы из причинного движения оразумляющегося массива. Сам массив перестал бы соответствовать своему назначению, что равносильно его разрушению.

Отсюда следует: зарождённая персона не может, не имеет права, ей запрещено под угрозой уничтожения единолично строить себе тело по мере подъёма по восхожденческому пути. Но, если не самостоятельно, то как? Ответ на этот вопрос содержит самую главную, принципиальную или иначе фундаментальную закономерность мироздания, а именно: всякая структура большей разумности обязана состоять из структур меньшей разумности. Этим утверждается в мироздании принцип составности . Этим же положением вносится запрет на существование единичных, обособленных объектов, независящих ни от кого и ни от чего.

И снова: никто не есть сам по себе. Свобода ограничена всегда. Наполнение её и суть раскрываются в соответствии самому себе, своему месту на шкале оразумления и начертанной судьбе. А это немало. Даже при такой подсказке в ориентации бытия, при значительном сужении поля выбора, а значит, и поля ошибок, всё равно оразумление вынуждает всякую особь к предельному напряжению своих потенций. Тяготы роста можно лишь уменьшить при осознанном применении опыта, обобщённого мировоззрением.

Итак, по мере развития зарожденцы объединяются в процедуре составности, образуя особь следующего растительного мира. Дальнейшее поумнение с сопутствующим укрупнением происходит в плоскостном мире животных. И наконец, люди. Они занимают интервал роста между плоскостным и объёмным мирами. Это значит, что они переросли уровень животных, но уверенно трёхмерными ещё не стали: третью координату — высоту — начали осваивать только чуть–чуть. Всего около двухсот лет назад она стала выплывать из тумана грядущего по мере становления воздухоплавания.

Каждому шагу, интервалу и периоду роста, а также всякому существу из их несусветного множества присуще своё мировоззрение. С высоты человеческого гонора трудно представить, что вирус, бактерия, клетка, пырей, воробей, барсук, лошадь и прочее население планеты имеют личное мнение по любому событию в их окружении. И вытекает это мнение из их собственного мировоззрения. Не будь его, задача выживания оказалась бы не решаемой, т. к. при как угодно развитом сознании для определения своего отношения к событию приходилось бы проводить весьма ёмкий анализ обстановки, что превысит текущие возможности особи. Для достижения безопасности задействуется многожизненный опыт особи, сосредоточенный, как в копилке, в мировоззрении. Оно же есть основа для преобразующего творчества при движении в будущее.