Марк Алданов - Земли, люди

Попытка Шинъ-фэна добиться международнаго признанія, разумѣется, кончилась полной неудачей. «Дауль Эрханъ» обратился съ воззваніемъ «ко всѣмъ свободнымъ народамъ», назначилъ «пословъ» въ Парижъ, послалъ делегацію къ Вильсону съ напоминаніемъ о 14 пунктахъ. Все это было наивно — никто не собирался воевать съ Англіей из-за ирландской независимости. Свободные народы не отозвались на воззваніе, парижскіе послы вернулись домой, Вильсонъ о 14 пунктахъ позабылъ. Въ «пактъ» Лиги Націй былъ введенъ 10-й параграфъ, на неискушенный взглядъ, какъ будто, вполнѣ невинный: по этому па- раграфу, члены Лиги обязуются уважать территоріальную неприкосновенность всѣхъ другихъ членовъ въ ея настоящемъ видѣ («l’intégrité territoriale et l’indépendance politique présente de tous les membres de la société»). Застраховавшійся синдикатъ побѣдителей могъ отвѣтить ирландцамъ, что не имѣетъ права посягать на территоріальную неприкосновенность Англіи, — впрочемъ синдикатъ и вообще ирландцамъ не отвѣчалъ.

Парнелль оставилъ Ирландіи завѣтъ: «Добромъ отъ Англіи ничего не получишь». На чемъ былъ этотъ завѣтъ основанъ, трудно сказать. Надо вѣдь помнить, что и требованія умѣренностью не отличались. «Гомруль» съ Англіи можно было получить и добромъ, — правда, для этого потребовалось время. Но какая же страна добровольно давала полную независимость другой, слабѣйшей странѣ, имѣя на нее «историческое право»?

«Дауль Эрханъ» рѣшилъ слѣдовать своему девизу: «Мы сами». Для противодѣйствія «оккупаціоннымъ властямъ» (т. е. англичанамъ) было создано тайное ирландское правительство. Оно постановило начать борьбу за независимость Ирландіи. Лѣтъ тридцать тому назадъ здѣсь полагалось бы вспомнить стишокъ о «безумствѣ храбрыхъ».

Де Валера рѣшилъ отправиться въ С. Штаты искать «моральной и матеріальной поддержки». Моральная поддержка С. Штатовъ, собственно, могла расцѣнивается не выше моральной поддержки любой другой страны. Съ матеріальной поддержкой дѣло обстояло иначе: деньги на все въ мірѣ послѣ войны даетъ, главнымъ образомъ, Америка. Тѣмъ не менѣе, друзья де Валеры убѣждали его остаться на родинѣ: президентъ республики долженъ принять ближайшее участіе въ возстаніи. Ему ставили даже на видъ, что отъѣздъ въ Америку передъ возстаніемъ будетъ истолкованъ для него невыгодно. Онъ и къ этому доводу былъ равнодушенъ: его мѣсто теперь въ С. Штатахъ. «Я говорилъ ему, да вы сами знаете, чего стоятъ попытки въ чемъ либо переубѣдить Дева!..» — съ горечью отвѣчалъ Коллинсъ друзьямъ, находившимъ, что де Валера долженъ остаться въ Ирландіи {25} 25 Beaslai, М. Collins, ѵ. I, р. 269. .

Президентъ ирландской республики уѣхалъ въ Америку, переодѣтый матросомъ. Такое обстоятельство, рѣдко случающееся съ президентами, можетъ поставить въ трудное положеніе завѣдующаго церемоніймейстерской частью въ той странѣ, куда президентъ направляется. Но для газетъ, да еще для газетъ американскихъ, переодѣтый матросомъ президентъ, конечно, являлся настоящимъ кладомъ. А этотъ президентъ, къ тому же, только что бѣжалъ изъ тюрьмы. Отпечатокъ ключа на воскѣ, шуточная открытка съ пьяницей, пирогъ съ ключами и инструментами, — съ газетной точки зрѣнія лучше и выдумать ничего нельзя, — не хватало только запеченной въ пирогъ веревочной лѣстницы! Вдобавокъ, американцы были злы на Европу. Де Валерѣ былъ оказанъ королевскій пріемъ. Митинги смѣнялись банкетами. Городъ Нью-Іоркъ избралъ ирландскаго президента своимъ почетнымъ гражданиномъ. Моральная поддержка была полная. Матеріальная тоже оказалась недурной: подписка на дѣло борьбы за независимость Ирландіи дала пять милліоновъ долларовъ.

Онъ вернулся въ Ирландію государственнымъ человѣкомъ. Въ С. Штатахъ политика элементарна, но это самая настоящая политика, — черезъ американскій политическій Берлицъ не мѣшаетъ пройти и революціонерамъ, и идеалистамъ. Ирландскимъ движеніемъ до де Валеры руководили писатели, чаще всего поэты. Выходило не очень удачно. Политика слишкомъ низменное дѣло для поэтовъ, — какъ извѣстно каждому, низменныя чувства писателямъ совершенно чужды и непонятны. Одна Ирландія обратилась къ поэтамъ для устроенія своихъ судебъ,—и очень плохо сдѣлала.

На родинѣ де Валеры въ его отсутствіе началась гражданская война. Она велась по старымъ, испытаннымъ методамъ, намъ достаточно хорошо знакомымъ. Боевъ не было; былъ съ обѣихъ сторонъ кровавый и безпощадный терроръ. Страшныя дѣла прикрывались благозвучными именами. Ирландскіе революціонеры убивали англійскихъ городовыхъ, грабили почту, жгли правительственныя учрежденія, — это называлось «актами освободительной борьбы». Британскія власти разстрѣливали повстанцевъ, выжигали замки и фермы, — это называлось «рейдами». О полезной дѣятельности «революціонной арміи» и британскихъ властей можно судить по слѣдующимъ даннымъ: за 1920-ый годъ ирландцами было убито 54 англійскихъ военныхъ, 182 полицейскихъ, сожжены 69 зданій суда, 533 казармы и 998 разъ ограблена почта. Англичане убили 105 повстанцевъ, 98 штатскихъ, уничтожили 323 частныхъ дома, 20 заводовъ, 255 лавокъ, 32 кооператива и 171 ферму, произведя, въ общемъ (за 14 мѣсяцевъ) 22.279 «рейдовъ». Общей статистики всѣхъ человѣческихъ жертвъ за все время этой странной войны на револьверахъ я не могъ найти, — повидимому, этому дешевому товару, въ отличіе отъ лавокъ и казармъ, счетъ велся неточно.

Какъ всегда бываетъ въ такихъ случаяхъ, усиленно обсуждался вопросъ: кто началъ, кто первый и т.д.

Ирландцы утверждаютъ, что начали англичане. А Ллойдъ-Джорджъ говорилъ, что къ «репрессаліямъ» британское правительство приступило лишь послѣ того, какъ революціонерами было убито свыше ста городовыхъ. Сомнѣваюсь въ такомъ долготерпѣніи британскаго правительства, но, по существу, не такъ важно, «кто первый». Людямъ, имѣющимъ поэтическія представленія о гражданской войнѣ, не мѣшаетъ заняться ирландскими событіями 1919-20 гг. Это длинная мрачная повѣсть грубѣйшихъ насилій, звѣрствъ и преступленіи, далеко оставляющая за собой нашъ 1863-й годъ. Идейная и идеалистическая борьба превратилась въ кровавый спортъ, порою вырождаясь и въ чистую горгуловщину.

Для подавленія ирландскаго «бунта» англичане отправили въ Ирландію отряды изъ особо подобранныхъ людей. По цвѣту ихъ мундировъ, населеніе прозвало ихъ «The Black and Tans»; кажется, такъ называется какая-то порода собакъ. Въ Ирландіи о дѣйствіяхъ «Black and Tans» по сей день говорятъ съ зубовнымъ скрежетомъ. Надо сдѣлать, разумѣется, поправку на односторонній характеръ ирландскихъ сужденій въ этомъ дѣлѣ. Однако, британскій генералъ сэръ Генри Лоусонъ въ оффиціальномъ донесеніи правительству въ январѣ 1920 года писалъ, что карательные отряды ведутъ себя въ Ирландіи, какъ нѣмцы во время войны въ Бельгіи, — это въ ту пору было самымъ уничтожающимъ изъ всѣхъ возможныхъ сравненій.