Валерий Сдобняков - В предчувствии апокалипсиса

B. C.А что же Ельцин, который пригласил вас на эту должность? Он не мог не догадываться, не понимать, что происходит в одном из ключевых министерств страны?

В. П.Объективности ради надо сказать, что он пытался что-то сделать. Но Ельцин был целиком зависим, не самостоятелен в принятии решений. Борис Николаевич сделал «пас в сторону», переместил меня на должность заместителя председателя контрольного управления при президенте РФ, сказав при этом – ты посиди там некоторое время, потом видно будет. Но я уже понимал, что никаких изменений в его политике не будет. Через несколько месяцев я лишился и этого поста.

B. C.Нет, если уж они увидели в вас своего врага, решили от вас избавиться, то на половине дороги никак бы не остановились.

В. П.Да, да… Потому я и начал формировать свою партию. Организовал блок «За Родину». Глазьевская «Родина», по сути, калька с моего блока. Но поскольку тогда у нашего народа ещё была эйфория по поводу демократических реформ (это были 1994–1995 годы), убеждённость, что в обустройстве нашей жизни Запад нам поможет (страна ещё не пережила дефолта) – в итоге выборы мы проиграли.

B. C.Мне кажется, что насчёт эйфории вы ошибаетесь. Я о тех годах вспоминаю с ужасом. Думаю, что и большинство граждан страны испытывали по поводу проходивших преобразований если не чувство страха, то растерянности, обездоленности, не понимая, чего ожидать впереди.

В. П.Правильно, потому что решали всё руководители страны. Большинство людей не могли всего знать, поскольку они были лишены информации.

B. C.Но вы-то знали. И в полном объёме о происходящем информировали президента Ельцина?

В. П.Конечно. Руководители нашей страны всё знали, всё понимали и всё делали сознательно. Тогда я написал подробный доклад о методах проведения в России приватизации (а вернее, разграбления её богатств) и передал его руководству страны. Этот доклад, как исторический документ, и сейчас сохранил свою актуальность. Потому что через десять лет Счётная палата Степашина повторила проверку проведённой в стране приватизации и пришла к тем же выводам.

B. C.Увы, но и с тем же результатом относительно действий руководства страны. Ведь вот вы подготовили свой доклад, вручили его президенту или председателю правительства и…

В. П.Его благополучно положили на полку. Потом месяца через четыре формально рассмотрели. Решений по нему никаких принято не было. Но я руководствовался раньше и руководствуюсь теперь принципом – делай, что должно и будь, что будет. Когда я писал доклад, у меня никаких иллюзий, будто я смогу кардинально изменить ситуацию в стране, не было. Вопрос стоял в другом – как долго я после такого доклада продержусь. Я продержался семьдесят дней, что в условиях тотального окружения моими противниками эквивалентно защите «Брестской крепости». Но зато после этого шага я получил массу союзников везде – в прокуратуре, силовых структурах, моя охрана делала своё дело просто на совесть. Любой, кто не ноет, а действует, вызывает у людей уважение. И потом, когда Чубайс с Черномырдиным пытались засадить меня в тюрьму, инициировав целых одиннадцать уголовных дел, ни один человек меня не сдал, ни один документ никем не был сфальсифицирован. Это кое что да значит. Прокуратура по приказу все эти дела начинала вести. Но все они развалились. Люди, которые их вели, понимали – я действовал не в интересах собственной корысти, а в интересах государства.

B. C.Скажите, достаточно ли было в руководстве страны, в верхних эшелонах власти людей – честных, порядочных, бескорыстных, которые смогли бы в итоге изменить ситуацию? Если же их не было, то почему всякая шваль, нечистоплотная в нравственном отношении, мерзость захватила такую власть в стране? Почему это вообще произошло, стало возможным?

В. П.К сожалению, эта мерзость правила страной. Порядочные люди в руководство попадали случайно, и система их безжалостно «вымывала», уничтожала, освобождалась от них. Срабатывал обкомовский, цекашный принцип. Вообще все беды России от ЦК КПСС и лично от товарища Горбачёва. Верхушка партии поняла, что власть – хорошо, но ещё лучше её конвертировать в собственность. Они поездили по заграницам, посмотрели, как живут западные клерки, и задались вопросом – а чем мы хуже?

B. C.И чтобы эту свою мечту осуществить, они в высшем руководстве начали ускоренно избавляться от порядочных людей? И так до самой низшей ступени власти?

В. П.Да, и потому систему можно изменить только системой. Никакие силовые методы, захваты власти путём переворотов тут не помогут. Если мы хотим изменить свою жизнь к лучшему, то надо в противовес имеющейся создать свою систему.

B. C.Я не представляю, как в сегодняшних государственных условиях можно создать такую систему.

В. П.Дело в том, что сегодняшняя аристократия, которой наглядно показали, что в «цивилизованном мире» её место «у параши», арестовав и посадив в тюрьму Павла Бородина, затем запихав в кутузку миллиардера Прохорова и ещё некоторых высокопоставленных чиновников и преуспевающих бизнесменов, что сильное государство – это высшая ценность и только оно сможет защитить тебя лично и твои капиталы. Жизнь просто заставляет наших аристократов думать о своём спасении, каким-то образом начинать заботиться и о стране. Поэтому они волей или неволей начинают потихоньку поворачиваться лицом к государству. Выделяются деньги на армию. По сравнению с ельцинскими временами тут улучшение кардинальное. Конечно, это мизер по сравнению с тем, что нужно бы сделать. Но и это лучше, чем полное бездействие. В этом отношении посадка в тюрьму Бородина отрезвляюще подействовала очень на многих. На всех! Тут и президент понял, что страна должна иметь возможность его защитить.

B. C.А как вы вообще оцениваете наши дальнейшие перспективы? Что ждёт Россию впереди?

В. П.С учётом того, что мы вступаем в эпоху катаклизмов, а они будут только нарастать – природные и, самое главное, экономические – с учётом того, что мы по-прежнему остаёмся сырьевой страной, наше положение будет довольно терпимым, устойчивым. Нас не затронет никакой крупномасштабный экономический кризис. Поскольку у нас просто нет этой самой экономики. Экономические кризисы существуют для экономически развитых стран. А мы как торговали нефтью, газом, лесом, так и будем это продолжать делать в тех или иных объёмах. По большому счёту, мы живём натуральным хозяйством. Россия только-только начинает создавать высокотехнологичные отрасли и декларировать их дальнейшее развитие. Но как у нас часто бывает – от декларации до воплощения в жизнь «дистанция огромного размера». Поэтому, сидя на ресурсах, мы можем относительно спокойно смотреть в будущий кризис. Мы уцелеем. Но стратегически это, конечно, не путь. Россия должна развивать сверхмощную экономику, создавать оружие пятого, шестого и прочих поколений, должна иметь современную армию. Та армия, которая у нас сейчас, не соответствует требованиям современных войн по уровню оснащённости и профессионализма. Советская армия этим требованиям, безусловно, соответствовала. Нынешняя российская ещё только создаётся, и происходит это очень медленно, с большими потерями.