Валентин Зорин - Некоронованные короли Америки

И бразильские власти отступили. Компания Хэмфри получила сказочный по щедрости подарок — разрешение строить порт. Бухгалтеры в кливлендской штаб-квартире компании вносят огромные суммы в графу «доходы». Расплачиваются трудящиеся Бразилии.

Будучи, так же как и Итон, одним из основных лидеров среднезападного объединения американских предпринимателей, Джордж Хэмфри является не только конкурентом и соперником Итона, но и его политическим антиподом. Карман Хэмфри широко открыт для финансирования различного рода реакционных и полуфашистских организаций. Когда в 1964 году кумир американских «бешеных» Берри Голдуотер пытался кавалерийским наскоком захватить Белый дом, то значительную часть из 3 миллионов долларов, израсходованных на то, чтобы добиться выдвижения кандидатуры Голдуотера съездом республиканской партии, «пожертвовал» не кто иной, как Джордж Хэмфри.

Это характерно не только для Хэмфри, но и для ряда других видных предпринимателей Среднего Запада. Из тех же самых посылок, из которых исходит Итон, в частности отсутствия значительных интересов в других частях света, они делают совершенно иные, часто прямо-таки противоположные выводы. Именно на капиталистов Среднего Запада опирается так называемый «неоизоляционизм» — требование полного разрыва связей со странами Восточного полушария и усиления эксплуатации всех стран американского континента.

Монополисты Среднего Запада, чьи капиталы размещены внутри страны, стремятся довести до предела эксплуатацию американских рабочих, чтобы выжать из их труда максимум прибылей. Все это характерно для многих представителей прежде всего именно чикагско-кливлендской группировки. Не случайно интересы капиталистов Среднего Запада в Вашингтоне представляли такие столпы «неоизоляционизма», как покойный сенатор Роберт Тафт. Нельзя считать случайным и тот факт, что самые реакционные, антирабочие и антипрофсоюзные организации и политиканы находят поддержку прежде всего у капиталистов Среднего Запада. В частности, именно у них черпал и поддержку, и значительную часть финансовых средств пресловутый сенатор-инквизитор Джозеф Маккарти.

Самыми реакционными в США газетами, охотно предоставляющими свои страницы для откровенно погромной фашистской пропаганды, являются газеты треста Маккормиков — семейства, входящего в высший свет Чикаго. Им принадлежат имеющие миллионные тиражи газеты «Чикаго дейли ньюс», «Чикаго трибюн» и др. В этих газетах можно часто найти критику внешней политики государственного департамента, поскольку эта политика отражает интересы уолл-стритских корпораций и банков, а не промышленников и банкиров Среднего Запада. В то же время газеты треста Маккормиков предоставляют свои страницы для самой разнузданной антидемократической и антирабочей кампании, всемерно поддерживая реакционные круги США в их наступлении на трудящихся.

Газетно-издательский трест Маккормиков — не только рупор среднезападных монополий, но и крупнейшее деловое предприятие, руководители которого играют немалую роль в деловом мире чикагско-кливлендского объединения.

Мы уже упоминали имя чикагского дельца Генри Крауна — до недавнего времени владельца нью-йоркского небоскреба Эмпайр стэйт билдинг, человека, прибравшего в последние годы к рукам ведущий военный концерн страны «Дженерал дайнэмикс».

Еще четверть века назад рядовой промышленник, хозяин фирмы, поставлявшей строительным компаниям песок и гравий, этот ловкий и беззастенчивый делец вошел сейчас в число крупнейших воротил и играет все большую роль в мире американского бизнеса. Если перевести на общепонятный язык суть финансовых операций, которые привели Крауна к сегодняшнему могуществу, то наиболее подходящим будет слово «спекуляция». Генри Краун — один из столпов чикагского общества, принятый в большом свете этого города высокомерных снобов, — вульгарный спекулянт.

Познакомившись во время войны с Конрадом Хилтоном — владельцем одной из наиболее известных в Америке компаний гостиниц, — Краун в качестве его агента стал покупать и перепродавать недвижимость в Нью-Йорке и других городах страны. Вырученные деньги он вкладывал в самый различный бизнес. Ему все равно — строительство или железнодорожные акции, песчаные карьеры или гостиницы, нью-йоркский небоскреб или угольные шахты, частные колледжи или ракетно-ядерный концерн, — было бы прибыльно.

У Крауна нет специализации, о нем нельзя сказать — «нефтяной король», «магнат строительной промышленности» или что-либо в этом роде. Его специализация особая — загребать деньги, причем чужими руками. И он загребает. Серия удачных спекуляций принесла ему капитал, который позволил захватить контрольный пакет акций «Дженерал дайнэмикс», оттеснив на второй план уолл-стритских герцогов Лимэнов. Именно это обстоятельство и сделало Крауна одним из наиболее преуспевающих дельцов Америки 60-х годов, обладателем личного состояния в четверть миллиарда долларов. Краун не скрывает, что в ближайшие годы он рассчитывает по крайней мере утроить этот капитал.

Чикаго — город шумный, он выделяется даже на фоне отнюдь не отличающихся изысканностью американских городов, выделяется грубостью и разнузданностью своих нравов. Краун среди своих коллег — типичных чикагцев — слывет человеком вежливым и обходительным. Он действительно, здороваясь, не стремится выдернуть вам руку из плеча, не подвергает испытанию барабанные перепонки собеседника, не рассказывает двусмысленных анекдотов.

Семидесятилетний Краун тщательно, хотя и несколько старомодно, одет, в меру любезен и сдержан. Одна из его слабостей — стремление поразить окружающих своей отменной памятью. Стоит Крауна о чем-нибудь спросить, как он начинает пространное повествование с множеством подробностей, имен, дат, цифр, повторяя дословно беседы тридцатилетней давности, указывая месяц, число и даже час, когда они происходили. При этом Краун не преминет сказать, что ручается за точность всех фактов, и действительно, никому не удавалось уличить его в ошибке. Феноменальная память заменяет Крауну не только недостаток образования — он бросил школу, начав заниматься финансовыми махинациями, после 8-го класса, но и — что более для него важно — целый штат служащих.

Однако за всем этим — и за вежливой сдержанностью, и за потоком красноречия — кроется истинный представитель того Чикаго, который прославился своими гангстерами и кровавым насилием, жестокостью и презрением к моральным нормам. Именно эти качества лежат в основе успехов Генри Крауна на поприще бизнеса.

И еще — безжалостная эксплуатация труда тысяч людей, гнущих спину ради его обогащения. В клубе, где встречаются деловые люди Чикаго, мне довелось услышать такую историю. Как-то завсегдатаи этого клуба решили устроить банкет в честь бизнесмена, которого Краун назначил на высокий пост в одном из своих концернов. На банкете счастливчику его друзья подарили дорогую сумку для гольфа. Краун, увидев подарок, взял его в руки, повертел и изрек: «Эта штука, на которую вы, наверное, ухлопали уйму денег, похожа на отличную сумку для гольфа. Однако боюсь, что, работая на меня, этот джентльмен сможет использовать ее лишь с часу ночи до пяти утра».