Валентин Зорин - Некоронованные короли Америки

Конечно, калифорнийская группировка американских предпринимателей не является чем-то монолитным и единым. Так же как на Уолл-стрите, в Чикаго, Кливленде, Далласе, здесь идет ожесточенная грызня за каждую долларовую кость. Грызутся хозяева концернов и банков, между собой схватываются представители богатейших семейств, прорывается наружу глухая вражда и внутри самих этих семей. За примерами ходить недалеко.

Еще в 1936 году старый Джаннини сделал своего сына Лоуренса Марио президентом главного банка семейной империи. Когда в 1949 году Амедео Джаннини отправился к праотцам, ему наследовали сын и дочь Клэр — по мужу Гофман. Но, умирая, Амедео Джаннини распорядился таким образом, что первые роли в семейном бизнесе отвел не сыну, а дочери. С юных лет отец приучал Клэр к бизнесу. За большие деньги он откупил место маклера на нью-йоркской бирже, дав возможность дочери изучать все тонкости плетения финансовой паутины. Юная леди оказалась особой, достойной своего отца. Изворотливая, лицемерная, бессердечно-жестокая, она по его поручению осуществляла операции, за которые взялся бы далеко не всякий делец-мужчина. Так или иначе, но старый банкир, сравнив деловую хватку сына и дочери, счел за благо, разделив между ними ответственность по руководству семейным бизнесом, первое место отвести дочери.

Глубоко уязвленный, Лоуренс Марио Джаннини начал упорную борьбу с родной сестрой. Трудно сказать, чем закончилась бы эта борьба, если бы спустя три года после смерти отца, в возрасте 57 лет, Марио Джаннини внезапно не умер. Оказавшись с тех пор во главе огромного бизнеса, перешагнувшая ныне уже за 60, предпринимательница руководит им твердой рукой.

После смерти отца и сына Джаннини кое-кто счел, что Клэр Джаннини-Гофман можно сбросить со счетов. Некоторые специалисты поспешили объявить, что она остается во главе банка, так сказать, по традиции, из уважения калифорнийских банкиров к имени ее отца. Наивность такой точки зрения очевидна. В чем, в чем, а в сентиментальности банкиров упрекнуть нельзя.

События, последовавшие вскоре, подтвердили это со всей наглядностью. Один из приближенных Амедео Джаннини — Ф. Белграно, занимавший пост директора «Бэнк оф Америка» и руководителя джанниниевской «Трансамерика корпорейшн», вскоре после смерти патрона отказался признавать главенство его дочери, объявив, что Амедео и Марио Джаннини желали видеть во главе их бизнеса его — Ф. Белграно. Всеведущий «Форчун» поспешил раструбить, что в калифорнийской группе «появился новый Джаннини».

Пустив в ход интригу и подкуп, нажим и угрозы, миссис Гофман выставила Белграно за дверь джанниниевского банка. На этом схватка не кончилась. Сподвижник основателя империи, поддержанный некоторыми своими коллегами, создал новый банк и попытался перехватить позиции у «Бэнк оф Америка». В результате продолжавшейся несколько лет ожесточенной войны джанниниевская группировка, руководимая дочерью Амедео, буквально раздавила соперников, безжалостно доведя их до разорения.

Несмотря на разговоры об уменьшении могущества семейства, контроль над «Бэнк оф Америка» по-прежнему остается в руках наследников Амедео Джаннини — его дочери и внуков, а внутренние междоусобицы отступают на задний план перед необходимостью противостоять нажиму могущественных конкурентов с Уоллстрита. Именно этот фактор объединяет конкурирующие группировки Калифорнии и позволяет говорить о них как о едином калифорнийском объединении предпринимателей США.

Упоминая о том, что семейство Джаннини контролирует «империю», созданную старым Амедео, мы вовсе не имеем в виду, что мадам Гофман лично вникает во все тонкости этого сложного хозяйства. За семейством — общее руководство и контроль. А для управления большим и запутанным хозяйством — 902 отделениями банка, расположенными во всех штатах, 44 заграничными филиалами — привлечены наилучшие специалисты, искушенные во всех хитростях современного бизнеса.

Иерархию таких управляющих возглавляет Рудольф Арвид Петерсон, 66-летний делец, которому семейство Джаннини поручило пост президента «Бэнк оф Америка». В руках этого атлетически сложенного человека, который восседает в штаб-квартире «Бэнк оф Америка» в кабинете, отделанном дорогими сортами дерева, сосредоточено множество нитей руководства.

Швед по национальности, Петерсон в детстве вместе с теткой попал в Америку, куда его родственница устремилась в поисках счастья. Молодым человеком, по окончании коммерческого факультета Калифорнийского университета, он начал карьеру банковского клерка, и на его долю выпал счастливый случай, который и предопределил его взлет: однажды в связи с болезнью своего непосредственного шефа Петерсону пришлось докладывать какое-то дело самому Амедео Джаннини. Престарелому банкиру приглянулся пышущий здоровьем, невозмутимый клерк, и он стал поручать ему особые задания. Сверстник Марио Джаннини, Петерсон сумел вскоре стать приятелем наследного принца «империи», его собутыльником и наперсником.

Это в немалой степени помогло карьере предприимчивого бизнесмена, хотя и не было единственным секретом его успеха. Не будучи, как Марио, наследником огромного капитала, он упорно трудился на банковской ниве, постигая все тонкости финансовых махинаций. Продвигаясь со ступеньки на ступеньку иерархической лестницы «Бэнк оф Америка», Петерсон превратился в одного из опытных и осведомленных дельцов Сан-Франциско.

Помогла Петерсону и такая штука, как железный кулак, упрятанный в бархатную перчатку. Не ведающий жалости, не знающий сомнений, когда речь идет о выгодной сделке, Петерсон всегда остается невозмутимым, сохраняя на лице добродушную улыбку. Его сослуживцы рассказывают о таком случае. Как-то Петерсон «нацелился» на один самостоятельный банк. В течение нескольких месяцев он исподволь прибирал к рукам его финансовые позиции. А затем, когда счел, что плод созрел, пригласил к себе незадачливых руководителей банка и обратился к ним с речью. О нет, он не сказал им, что они у него в руках и потому должны капитулировать. «Я ни в коем случае не хочу уничтожить ваше предприятие и изгнать вас из него. Ни в коем случае, — заявил им Петерсон. — Я просто хочу получить в вашем предприятии небольшой пай, ну, что-нибудь вроде 80–90 %, акций. Надеюсь, у вас нет возражений?» Нс правда ли, все очень интеллигентно?!

После смерти Марио Джаннини Петерсон покинул «Бэнк оф Америка», став президентом другого банка. Однако прошло шесть лет, и мадам Гофман, ценя деловую хватку протеже ее папаши, предложила ему вернуться обратно, стать вице-президентом «Бэнк оф Америка». Затем, убедившись в изворотливости и лояльности этого дельца, она вручила Петерсону высшую испольнительную власть.