Владимир Бортко - Мне не стыдно быть патриотом

В:Честно вам рассказывают вашу биографию?

Владимир Бортко:С таким удовольствием слушаю.

Владимир Жириновский:Видите, как мы к вам по-доброму-то.

Владимир Бортко:А я-то как.

Николай Васнецкий:Вы, насколько права ваша Марина Федотовна, так сказать, царство ей небесное.

Владимир Бортко:Почему, она живая еще.

Николай Васнецкий:Живая? Ой, извините. Дай бог ей здоровья. Так вот я хочу сказать: вы до драки спорили против Октябрьской революции, против Советского Союза, против товарища Сталина. За что ж вы обиделись на Жириновского, когда он сказал, что вы не коммунист, так сказать?

Владимир Бортко:Да, теперь уже нет.

Владимир Жириновский:Да-с, отвечайте! Антикоммунист Бортко, отвечайте, почему вы скрываете свои честные взгляды антикоммуниста настоящие.

Владимир Бортко:Такое впечатление, что кто-то сидел под столом в это время у меня, значит, дома, когда никого не было, и все знает, как что было.

В:Товарищ майор и сидел.

Владимир Бортко:Я понимаю, что касается, друзья мои, биография действительно очень простая. Я родился в Москве, потом вдоволь жил в Киеве долго, меня мать увезла в Киев, они разошлись, но не в этом дело. Дело в том, что я жил 22 года в коммунальной квартире с девятью семейств, семеек, деятели, кстати, из них было евреи. Я уже даже могу немножко говорить.

В:А кто нет?

Владимир Бортко:А кто нет… Не хочу, правда, говорить, что это вот оказалось началом большого пути. Моя мама, которая содержала меня, мою бабушку, я жил с бабушкой, которая зарабатывала тогда очень небольшие деньги, вышла замуж за Александра Корнейчука. Я видел очень недолгое время. Если там написано «не читайте перед обедом советских газет». Я очень уважаю этого человека, он сделал для меня очень много. Но сказать, что он меня воспитывал, так нельзя.

Владимир Жириновский:Вопрос в другом.

Владимир Бортко:Одну секундочку. А воспитывал меня кто?

Владимир Жириновский:Вы скрываете свои коммунистические взгляды.

Владимир Бортко:А воспитывала меня, извините, пожалуйста, школа. Меня воспитывал институт. И бесплатно. А теперь, когда я пришел, меня пригласили профессором работать в институт театра, как называется, Институт кино и телевидения, сейчас сказали, что он плохой. Там из 14 студентов, которых учил я режиссуре, 12 были за деньги. И не было экрана вообще в институте. Его сейчас… плохо к нему отнеслись. Понятно, что это такое. Так когда было лучше? Тогда или сейчас?

Владимир Жириновский:Так ваши взгляды, вас спрашивали не про тогда. Вы, вашего отца расстреляла советская власть, неужели вам не жалко своего отца?

Владимир Бортко:Для меня это был не отец.

Владимир Жириновский:Ну, дедушку, какая разница, ваша семья. Все пострадали.

Владимир Бортко:Почему же дедушка? Как плохо, не хорошо же, вот также могу сказать. Я поехал в Курск, сейчас, слава богу, пускают. Я открыл это дело.

Владимир Жириновский:Досье.

Владимир Бортко:Да, досье. И выяснилось, что его расстрелял не проклятый Берия, и не Сталин. А написал донос его заместитель. А вот теперь я вам расскажу про историю очень небольшую. Вы знаете, что Иосиф Виссарионович Сталин, откуда пошли все эти репрессии? Сталин хотел сделать простую вещь. И более того, вы этого не помните, кстати сказать.

В:По возрасту точно нет.

Владимир Бортко:Товарищ Жириновский это помнит. На бюллетенях для голосования до 57-го года было написано маленькими строчками «Вычеркните остальных, оставьте одного». Такое было написано. Почему?

Владимир Бортко:Почему? От 36-го года. Сталин хотел сделать то же, что делается в Китае. Из партии нескольких человек должны были выбирать. Но эта партия сказала ему: давайте сначала… И их же должны были избирать. Давайте, сначала давайте мы почистим партию.

Владимир Жириновский:Вот, вот.

Владимир Бортко:Хотел человек это сделать, и вот тут действительно началось. И пошли доносы. И вот с этого делается…

Владимир Жириновский:Ну и какая нам разница?

Владимир Бортко:Нет, разница большая. Разница в том, что…

Владимир Жириновский:Но террор, террор продолжается…

Владимир Бортко:…на протяжении 80 лет всего-навсего.

Владимир Жириновский:И ваш дед пал жертвой террора.

Владимир Бортко:Он пал не жертвой террора, он пал жертвой доноса. Это разные вещи.

Владимир Жириновский:Но какая разница? Но кто его расстрелял?

В:Но сейчас бы донесли, вынесли бы вашего деда и сказали: нехорошо. А тогда бах — и пулю.

Владимир Жириновский:Суда ведь не было. Суд был или нет?

Владимир Бортко:А теперь…

Владимир Жириновский:Владимир, суд был над ним? Суда же не было.

Владимир Бортко:Да, конечно. Суд был, только был условный.

В:Тройка.

Владимир Жириновский:Тройка, Тройка. Расстрелять, и расстреляли.

В:Время.

Владимир Жириновский:Все, хватит, время давайте.

В:Господи.

Григорий Трофимчук:Григорий Трофимчук, политолог. Все познается в сравнении. Не кажется ли вам, уважаемый Владимир Вольфович, что на фоне вот того красного проекта все сегодняшние… практически все без исключения наши ведущие политики, к которым и вы в том числе имеете прямое отношение, на том фоне, на фоне тех кадров, той революции, превращаются в непонятное совершенно, что-то прямо противоположенное. То есть на этом фоне та сказка превращается в легенду, в блестящую настоящую легенду, то есть независимо ни от чего. Что такое большевики сегодня на мой взгляд? Брежнев — это не застой далеко, а наоборот Брежнев… его время называется золотым веком. Те старики, как их называли, смеялись в начале 90-х годов, в шляпах, со вставными челюстями, они весь мир держали… И что сделали вы, когда пришли к власти с молодыми реформаторами? Молодые перспективные политики, сейчас все это, в принципе, видно, через 20 лет.

Григорий Трофимчук:А что сделал Хрущев. Я просто так по верхам немного пройдусь. Он запустил жилищное строительство, которого земля, мир не видел. Миллионы квартир, сегодня люди до сих пор жили бы в землянках, если бы Хрущев не запустил то панельное строительство. Сейчас мы издеваемся над ним. Все лозунги большевиков, начиная с «Земля — народу!» были полностью реализованы, то есть земля не покупалась, не продавалась абсолютно, более того, я убежден, что лет через 200–300 в перспективе по аналогии с бюстами римских императоров все семь бюстов коммунистических вождей, семь — сакральная цифра, они будут друг за другом выставляться, где-то в каком-то пантеоне, шесть, но при этом шесть бюстов будут белыми, начиная с Ленина и кончая Черненко, а последний седьмой черный — Горбачева, и, соответственно, здесь товарищ Бортко говорил…