Амиран Сардаров - Сергей Савельев. Диалоги с гением

Другой пример смены внутренних социальных целей обезьяньего происхождения тоже личный. Пока я больше предпочитал трубку, хорошего трубочного табака не было, его привозили всегда из-за границы. А когда табак широко появился во всех ларьках в стране, то курить трубку уже расхотелось. Проблема решена, но тебя это уже не волнует. Так же и у большинства людей, стремящихся к конкретной цели. Зачастую не надо страстно желать своей цели, а то вдруг сбудется, потом об этом будешь долго жалеть.

Амиран Сардаров:И что же делать, чтобы потом не жалеть?

Сергей Савельев:Цели надо выбирать человеческие, которые нельзя объяснить биологическими мотивациями, тогда получишься райское наслаждение. Никакие биологически цели наслаждения не вызовут. Потому что люди интуитивно понимают, что когда достигают результата, то это не особо то, к чему изначально стремились. Только абсолютно не биологические цели позволяют заниматься ими всегда, не чувствуя разочарования и усталости.

Почему сейчас многие опять полюбили Сталина и всячески его вспоминают? Потому что он взял и физически отсек биологические начала. Сказал, что «еды и одежды вам будет ровно столько, чтобы не умереть от голода и одеться, и давайте жестко и бескомпромиссно делать великую страну». И вот сейчас все тоскуют отнюдь не о голодных годах, недостатку колбасы и модной одежды ― это всё забывается. А остается только идея великой страны, которую он пытался создать. Да, он это делал ради собственной оголтелой доминантности и культа личности. Да, проходясь катком по всему на свете. Да, уничтожая, в том числе лучшее и здравое. Но это был процесс, который не носил прямой биологической выгоды каждому участнику. В этом его притягательность.

В финале своей жизни каждый человек оценивает то, что он сделал не только для того, чтобы размножаться, есть, пить и спать. И если осталась хоть одна извилина, то очень травмирует осознание того, что ни на что не оказался способным, кроме как на колбасу и делание детей.

Амиран Сардаров:А что делать, если не получается и руки опускаются, начинаешься морочиться, тем ли занимаешься, мое ли это?

Сергей Савельев:С чего вы взяли, что успех это критерий «мое или нет»? Успех ― это обратная афферентация, то есть обратная связь, когда тебя оценивают. А получается или нет ― это ты должен судить сам. Это та самая жестокая самокритичность, которая уже обсуждалась и которая ценнее любого внешнего признания. Если, конечно, она есть. Например, в науке в большинстве случаев научная деятельность ученого при жизни вообще никак не оценивается, это пустышка. Что тебя при жизни признают, и будут носить на руках с Нобелевской премией ― крайне маловероятно.

Амиран Сардаров:Как обычно у людей получается найти дело по душе и способностям? У них же нет церебрального сортинга. Случайность?

Сергей Савельев:Да, случайность, перебор вариантов. Всё же на этом построено. Чтобы человек нашел дело по себе, обычно есть всевозможная система вариантов. Разные кружки, огромное количество специальностей. Что, кому-то нужно общее образование? Да если бы нашли способ определять человеческие способности, то половину из этого образования выкинули бы, и давали только то, что ему нужно. Вся система образования и воспитания ― это способ самоопределения. Поскольку другого критерия выбрать нельзя.

Амиран Сардаров:А по внутренним сигналам, отзвукам в себе выбрать можно?

Сергей Савельев:Это всё не объективно, подгонка под результат. Влияет внутренняя оценка, девушка, образец поведения. Это всё стимулирует к занятию определенной деятельностью. Потом выясняется, что человек пошел из-за полового диморфизма, гормонального всплеска или желания заработать, и поэтому сам себя убедил, что это «его». А потом всю жизнь мучается. Но пока это всё сводится к перебору, случайности.

Амиран Сардаров:Если привык все 25–30 лет жизни жить по неким идеалистическим представлениям и заблуждениям, и тут вдруг ознакомился с вами, как перестроиться? Привычки сложились, имеются всевозможные внушения, убеждения. Как теперь со всем этим работать? Не с психологом же.

Сергей Савельев:К психологу ходить бесполезно. Он только разовьет в вас пару-тройку комплексов, которые окончательно погубят вашу бренную душу.

Если без шуток, то никогда не поздно менять свои представления. Как бы я не относился к И. П. Павлову, но свои лучшие работы он сделал всё таки уже в зрелом возрасте, существенно после пятидесяти лет. Л. Н. Толстой уже в очень зрелом возрасте изучал языки и делал с них переводы. Те же четыре его знаменитых толкования «Евангелие», которые, кстати говоря, что интересно, до сих пор никем не благословляется. Хотя книжка интересная, я в свое время внимательно прочел.

Многие люди, несмотря на свой преклонный возраст и физическую немощь, находили в себе силы переломить ход своей жизни, и заняться тем, что меняет их жизнь. Тем более, в 30 лет. В 50 вы уже с удовольствием забудете, что было с вами в 30, и скажете, как это давно было. Это в 30 кажется, что жизнь уже необратима. Реально же всё зависит от того, к чему вы стремитесь. Человек в жизни всегда решает только одну проблему, отвечает на вопрос «а чего ты вообще хочешь-то конкретно?».

Амиран Сардаров:Что такое эмоции, всякие переживания, депрессии? Это вредно? Можно с ними как-то работать? Почему после депрессий и больших потрясений переходишь на некий новый уровень, и открывается новая картина мира?

Сергей Савельев:Ты понервничал, у тебя в мозге образовался кровоток, много новых связей. Стресс ― это необычная ситуация, в которой мозг не может решить проблему стандартным способом. И уж когда его прижимают как следует, вот тут он уже начинает думать, что делать. Он начинает работать не за страх, а за совесть, потому что появляется биологическая проблема, которая того и гляди станет несовместима с жизнью. В этот момент, запугавшись до ужаса, он начинает лихорадочно работать, кровоток увеличивается, связи образуются. И ты уже кормишь не толстый подкожный слой жира, а нейроны, пытаясь вывернуться из этой ситуации. И вот тут уже появляются те самые «инсайты». Самый известный инсайт ― это обида И. С. Тургенева, когда его посадили за долги, и он сказал «вы будете плакать ближайшие сто лет», и написал «Муму».

Амиран Сардаров:Обычно, если разрушаются представления, с которыми долго жил, то опора уходит из-под ног, люди начинают спиваться.

Сергей Савельев:Это всё фальшак от начала до конца. Если человек видит, что он что-то делает, но ничего не получается, то зачем страдать, может делать по-другому? Или думать как-то иначе о том, что ты делаешь, раз это не получается всё время.