Тарас Степанчук - Дом Романовых. Последние дни последнего царя.

Первая женщина на русском престоле процарствовала всего два года и, конечно, не могла оставить следа в истории, тем более, что если что при ней и было произведено, то явилось результатом деятельности или происков Меньшикова. Из Петровых дел были продолжены и закончены сравнительно мелочи, как, например, открытие Академии наук, снаряжение экспедиции Беринга для решения вопроса — соединяется ли Азия с Америкой, старшая дочь Петра Анна выдана замуж за голштинского принца и еще кое-что, но зато сразу наложена была рука на такое важное учреждение, как Сенат. Из «правительствующего» он был переименован в «высокий» и стал на второе место, а его значение перешло к Верховному Тайному Совету в составе Меньшикова и других 5 лиц — его сторонников. Но Меньшиков если и преследовал некоторые личные цели, то все-таки сослужил и великую службу Дому Романовых. Он настоял на том, чтобы императрица признала своим преемником юного великого князя Петра Алексеевича, сына царевича Алексея и внука Петра Великого, сохранив таким образом трон в царствующем роду. Единственной его ошибкой было то, что, желая упрочить свое положение, он устроил помолвку наследника со своей дочерью Марией, чем сильно вооружил против себя прочих вельмож и чем подготовил свою гибель. Вступившему на престол по смерти Екатерины Петру II было только 12 лет и он процарствовал только 3 года (1727–1730). Эти годы, за малолетством императора, были сплошной борьбой придворных партий — кому править, кому властвовать. Сначала правление было в руках Меньшикова, но против него Долгорукие вооружили Петра, и Меньшиков отправлен был в ссылку, сначала в Рязанскую губернию, а затем в Березов. Долгорукие, завладевшие Петром, не сумели поставить себя на должную высоту и повторили ошибку Меньшикова, обручив императора с одной из Долгоруких — княжной Екатериной. Кроме того, они слишком скверно влияли на юношу, забросив его воспитание и обучение и развлекая его исключительно пирами и другими удовольствиями. Против Долгоруких стал исподволь действовать Остерман — умный и хитрый иностранец, но достойный птенец Петрова гнезда. Сблизившись с императором, он уже вполне подготовил падение Долгоруких, надоевших в конце концов и Петру, но последний простудился и, заболев оспой, скончался 19 января 1730 года. За это царствование из дел внешних надо указать на торговый договор с Китаем, по которому выговорено свободное отправление торговли в двух пунктах: в русской слободе Кяхте и в китайском селении Маймачин — и право раз в три года посылать караван в Пекин, а из внутренних — упрочение русского влияния в Малороссии и продолжение некоторых дел Петровых, но крайне незначительное и незаметное.

Ранняя смерть Петра выставила снова вопрос, кому наследовать престол. Члены Верховного Совета, который состоял почти из одних Долгоруких, остановили свой выбор на дочери царя Иоанна, брата Петра, курляндской герцогине Анне Иоанновне, рассчитывая, что при ней, всегда бывшей в отдалении от двора, им лучше всего будет продолжать влиять на государственные дела и сохранить свое высокое положение. Но расчеты их не оправдались, и когда императрица Анна приехала в Россию и вступила на престол (1730–1740), она, подготовленная врагами Долгоруких и поддержанная гвардией, во-первых, уничтожила Верховный Совет, а во-вторых, нарядила следствие над всеми Долгорукими, не уберегшими юного царя. Недавние временщики поплатились жестоко и ссылками, и казнями, а сама императрица, не видя особого к себе сочувствия в русских вельможах, окружила себя иностранцами, среди которых в скором времени выделился курляндец Бирон, забравший в свои руки

все управление государством. Чуждый стране и народу, подозрительный, мелочный и жестокий, Бирон не стеснялся никакими мерами для упрочения своего положения и, обманывая царицу уверениями, что все в стране ее благоденствует, гнул под себя, как говорится, правого и виноватого и сохранил по себе недобрую славу на Руси. Другие иностранцы, как, например, Остерман и Миних, даровитые сами по себе, были привязаны к России как к месту их блестящей деятельности и, принося пользу ей, прославляли себя для потомства: Остерман как тонкий дипломат и администратор, Миних — как искусный инженер и незаурядный полководец, но Бирон, лишенный всяких правительственных способностей и не любивший чуждую ему Россию, попав случайно в верхи ее правления, исключительно преследовал личные интересы и стремился получить как можно больше личных выгод и обогатить себя. Последнее стремление вызвало финансовые взыски с народонаселения, без всякого сострадания и внимания к обстоятельствам. Затем пошли преследования всех тех, кто был опасен временщику, а для успеха этого преследования в самой высокой степени был развит сыск и шпионство. Плохое время настало на Руси и для русских людей, а главная обида заключалась в том, что все делалось от имени императрицы и под прикрытием ее указов, тогда как сама Анна Иоанновна, по существу своему женщина даже добрая, была убеждена в благоденствии подданных и карала лишь только тех, кто выставлялся перед нею как изменники ей и государству.

Из внутренних мер этого царствования следует перечислить следующие: вместо Верховного Совета учрежден Кабинет; в числе кабинет-министров был Остерман, тонко и удачно ведший иностранную политику. В 1736 году издано было постановление о шляхетской, т. е. дворянской, службе: всем дворянам определено учиться от 7 до 20 лет, с 20 до 45 лет служить в военной службе, а после 45 лет разрешено увольняться в отставку. Недорослей из дворян, не пригодных к военной службе, решено определять к гражданской, а тех, которые окажутся после 16 лет невеждами в Законе Божием, арифметике и геометрии, — определять в матросы без выслуги. Для облегчения дворянам получать образование учрежден был в 1731 году 1-й сухопутный шляхетский корпус, ныне 1-й кадетский, из которого по окончании курса наук выпускали в офицеры или в гражданскую службу, смотря по способностям.

Отменен был закон Петра об единонаследии старшим сыном и разрешено имущество делить между всеми детьми. Мысль Петра создать класс богатых землевладельцев, как в Англии, не привилась на Руси и вызвала лишь семейные раздоры и распри. Таким образом, отмена закона была лишь ответом на запрос справедливости так, как она понималась русским обществом и русским укладом общественной жизни. Но все это клонилось к улучшению быта дворян; о народе же вообще, надо признаться, за время Анны Иоанновны, благодаря Бирону, думали немного, и, скорее, его положение ухудшилось, чем улучшилось, главным образом потому, что вышеупомянутые сборы недоимок и прочие поборы развили бедность, голод и мор.