Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6573 ( № 43 2016)

Засвечу поярче свет,

А судьба ко мне добрее

То ли будет, то ли нет.

* * *

Мне не смешна извечная игра –

Ведь я ещё зимой не насладилась,

Не надышалась, снегом не умылась –

И вот весна, как чёрная дыра.

Ах, это слишком – слишком много света,

Зрачки от синевы исчезли – нету!

Как в обруче чугунном голова.

Опять весна, а я ещё жива!

* * *

То ли будет, то ли нет,

То ли дождик, то ли снег.

Что такое, в самом деле,

Не поймёшь, в каком году,

Зимы, вёсны, дни, недели,

Так куда же я иду?

Мутной струйкою из крана

Тихо месяцы текут.

Без утайки, без обмана

Парки нить свою плетут.

Что мне делать, как мне быть,

Стрелок ход затормозить?

* * *

Кошачьих лап намокшие следы,

Когтистых пятен вьётся перфолента,

Смешная дрожь оттаявшей воды

В тревоге предзакатного момента.

Он не умрёт – дряхлеющий квартал,

Старух, ворон, студентов заповедник,

Щербата пасть – бульдозера оскал,

Ещё в коляске будущий наследник,

Наследник обветшалых тополей

И ноздри забивающего пуха.

Герань в окошке вовремя полей,

Помой полы и не реви, старуха.

* * *

Твой яркий свет в глаза мои проник –

Погасших звёзд немыслимые дали.

Храни любовь, как синие печали,

Как в зарослях бушующий родник.

И бесконечен тот безумный миг,

Который мы вершиной называли.

Вулкан проснулся (звуки замолчали),

Взорвался пеплом и небес достиг.

Я снова вижу облик непонятный,

Взлетающий, как продолженье спора,

Когда дрожат простуженные губы.

Деревьев лепет, тихий и невнятный,

Ласкаясь отголоском разговора,

Сотрёт слова, неспешны и негрубы.

* * *

Глаза распахнуты, два камня. Два агата.

Бессилен мозг простую истину понять,

Напрягся, трудится. Февральского заката

Глухие краски постараемся принять.

Я вновь люблю, с годами страсть не утихает,

Пустая слезла шелуха, и снова ты.

Браслетом стиснутая вена набухает,

Нам так счастливо от взаимной теcноты.

Отрадно в свете наклонённой тусклой лампы

Шептать слова и по руке твоей гадать.

Как обольстительно расплывчаты эстампы…

Хочу бессмыслицы. Хочу тебя обнять.

* * *

Вдали от жгучей мостовой

Упьёмся сочною травой,

Где пули-оводы летят,

Где пулемётный треск цикад.

Пронзив осколком солнца грудь,

Продолжим свой росистый путь,

Страна невыплаканных слёз

Вдали белеет не всерьёз.

Еловых шишек канитель,

В бору колючая постель,

И, как утрата всех наград,

Пустых бутылок свежий склад.

* * *

Год лошадей иссиня-вороных

Рождает слабый, вымученный стих.

Замёрзшие цветы кричат о свете,

Пожары, снег и войны на планете.

Горят сто ватт. Мой труженик уснул.

Как слабый фон, далёкой стройки гул.

Красотка улыбается с обложки.

На суетной душе скребутся кошки.

Заплакать, что ль? Гордыня без конца,

Подайте ж лошадь с красного крыльца!

Не вялую, не клячу, не больную –

Ту самую, иссиня-вороную.

* * *

В книжице загнётся страница,

Радио продолжит вещанье.

Мне шофёр в любви объяснится,

Я ему кивну на прощанье.

Ты идёшь, сливаясь с толпою,

С каменным лицом пионера.

Воздух над моей головою

Хлещет из кондиционера.

Как концерт бездарно невнятен,

Да ещё тебя пригласила...

Сумерки расплывчатых пятен

Порождает бледная сила.

* * *

Когда ещё не отряхнул

Подъезд макушку снеговую,

Забился, спрятался, нырнул

Циклон весенний вкруговую.

Мне отвечают зеркала

Большими светлыми глазами.

Преграду мутного стекла

Мы распахнём в природу сами.

Провал расширенных зрачков

Лучи весенние вбирает.

Как хорошо, не надо слов!

А снег всё тает, тает, тает…

* * *

В сонном облаке тишь да гладь.

До чего ж я устала лгать!

Скоро снегом упьётся плоть.

Как природу перебороть?

Без смущения оголясь,

Липа листья роняет в грязь.

Ветхий клён безобразно наг.

Поднатужься и сделай шаг,

Ломит спину, болит нога,

Шаг, а может быть, два шага,

Сердце кровь не погонит вспять.

Отдышусь и пойду опять.

* * *

Полны предчувствий эфемерных,

Мы ждали чуда терпеливо,

Поток неясный мыслей нервных

Прогнать пытаясь торопливо.

Но праздник кончился, и снова

Не верить истинам известным,

Искать единственное слово,

Земное в мире бестелесном.

И в новом беге быстрых буден

Узнать внезапно смысл иного.

Но он для пониманья труден,

И нет единственного слова.

* * *

Спрячься в норку, как барсук,

И читай плохие книжки.

Мне вдаваться недосуг

В эти глупые страстишки.

Пища скудная дана

Размышленьям на диване.

Я – одна и не одна,

Словно капелька в фонтане.

* * *

Слёзы – как звёздный водопад,

Пасмурно день начинается.

Ты уж давно и сам не рад,

Что твоя жизнь не меняется.

Были мечты – остался прах,

Белые крылья ощипаны.

Только убогий, серый страх.

Дни твои кем-то подсчитаны.

* * *

Беззащитны и несмелы,

Тянут ели – корабелы

В небо длинные стволы

В ожидании пилы.

И, скользя лиловой тенью,

По ветвям, как по ступеням,

Задевая нимбом мох,

Вниз неслышно сходит Бог.

* * *

Былое изваянье

Слезами потекло.

Тревожное сиянье,

Прозрачное стекло.

Застывшая без знака

Водица на бегу,

И чёрная собака

На мартовском снегу.

Сварился воздух душный,

Не радует окно.

Бессонный, равнодушный,

Так было решено,

Сливается воскресный

Беспроигрышный день.

Рассказ неинтересный –

Какая дребедень!

Беззлобно и безлично

Прохожие молчат,

И даже безразлично,

Что воду отключат.

Пора начать сначала

Обычный скучный бег.

Собака убежала,

И грязен серый снег.

Неповторимая ячейка мирозданья

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Казначеев Сергей

Год назад не стало московской поэтессы Надежды Болтянской. Её земная жизнь оказалась недолгой, а к тому же была омрачена хронической неизлечимой болезнью:

Когда я умирала в первый раз,

Мне было страшно. Я не понимала,

Что смерть моя – ячейка мирозданья.

Родившись снова, я отождествляю

Начало и конец. А смерть похожа

На бесконечность, сжавшуюся в точку.

И в точке, словно в маленькой Вселенной,

Я вижу, как подмигивают звёзды

Глазами неродившихся котят.

Но вместе с тем она, несомненно, прожила интересную, полнокровную жизнь, наполненную любовью, дружбой, путешествиями, впечатлениями, поддержкой близких людей, признанием профессионалов, а главное – творчеством. Её печатали журналы и альманахи, высоко держащие планку художественности. Несмотря на все выпавшие на её долю невзгоды, поэтесса не замыкалась в своей скорлупе, не жаловалась, не ныла, а с мудрой стойкостью переносила испытания, посланные судьбой: