Кирилл Бенедиктов - Чёрный лебедь. Политическая биография Дональда Трампа

Кроме того, из его публичных выступлений (в частности, перед военными) можно сделать вывод, что, несмотря на всю дружественную риторику в адрес Владимира Путина, он считает Россию одним из основных геополитических соперников США. Так, выступая на палубе легендарного корабля‑музея «Айова» в порту Лос‑Анджелеса 15 сентября 2015 г., с речью, посвященной национальной безопасности США, он заявил: « Мы сделаем наши вооруженные силы столь крупными и мощными, таким сильными, что вряд ли мы их будем когда‑либо использовать — просто потому, что никто не захочет с нами связываться… У нас будет президент, который будет пользоваться уважением со стороны Путина, со стороны Ирана… » [316] 316 Donald Trump Speech On National Security In Los Angeles Aboard USS Iowa // https://www.youtube.com/watch?v=NkkfrxbduJ4 (Стоит отметить, что на эту встречу пришли несколько тысяч ветеранов армии и флота США, встретившие речь Трампа бурными аплодисментами и прерывавшими его довольно воинственное выступление криками поддержки).

Тем не менее, его приверженность realpolitik, прагматизм и свобода от идеологических клише, безусловно, выгодно отличают его и от Хиллари Клинтон, и от таких республиканских «ястребов», как Марко Рубио. Характерно, что в конце февраля 2016 г. Трамп нанял себе в качестве внешнеполитического советника бывшего главу военной разведки министерства обороны США (РУМО) Майкла Флинна, который известен, как сторонник конструктивного диалога между США и Россией по сирийскому вопросу [317] 317 http://www.rferl.org/content/donald-trump-adviser-fly-nn-advocates-working-more-with-russia-islamic-state-republican/27577129.html .

Но не только прагматизм и готовность выстраивать нормальные отношения с Россией делают Трампа опасным в глазах республиканского истеблишмента. Не менее болезненно воспринимаются и нападки миллиардера на Саудовскую Аравию, тесно связанную через многочисленные лоббистские структуры как с частью элиты Великой Старой партии, так и с некоторыми демократическими политиками (в частности, с Фондом Клинтонов).

По крайней мере, часть политической элиты США, заинтересованная в сохранении добрых отношений с королевским домом ас‑Саудов и сопротивляющаяся попыткам администрации Обамы переформатировать систему союзов на Ближнем Востоке в пользу Ирана, воспринимает подобные заявления как покушение на внешнеполитические устои. Еще более запутывает ситуацию то, что обвиняя Саудовскую Аравию в атаке на башни‑близнецы, Трамп в то же время осуждает иранскую разрядку Обамы («ядерная сделка с Ираном — это плохая сделка») и выступает в поддержку Израиля. Тем не менее, представители истеблишмента GOP и консервативные политические обозреватели, такие, как Марк Левин, поспешили объявить Трампа «truther’ом» (от « Движения за истину» — 9/11 Truth movement), сторонником «теории заговора» и «беспредельщиком» (radical kook) [318] 318 http://www.breitbart.com/video/2016/02/16/mark-levin-trump-a-radical-kook-close-to-being-911-truther/ .

Понятно, что для огромного большинства профессиональных политиков, политтехнологов и экспертов, привыкших к определенной внешнеполитической модели, сложившейся в Вашингтоне за последние десятилетия, Трамп — это угроза, прежде всего, личным интересам. Люди выстраивали карьеры, обрастали полезными связями (в том числе и через лоббистские структуры), зарабатывали большие деньги — и все это потому, что принимали правила игры, установленные после победы США в Холодной войне. И тут, откуда ни возьмись, появляется вдруг человек — и даже не политик, а бизнесмен — готовый эти правила поменять. Поменять, исходя не из каких‑то идеологических соображений, а просто потому, что следование этим правилам, с его прагматической точки зрения, завело страну в тупик.

Неприятие Трампа американским политическим истеблишментом — и почти всеми главными СМИ страны — объясняется, не в последнюю очередь, и этим, вполне материальным, даже «шкурным», страхом потерять все активы, накопленные в ходе эксплуатации системы внешнеполитических отношений и связей, сложившейся, в основном, при Клинтоне, и продолжавшей благополучно (с точки зрения ее бенефициаров) функционировать при Буше‑младшем и Обаме.

Для этих людей Хиллари Клинтон, чей вклад в формирование этой системы немногим уступает вкладу ее мужа, не просто предпочтительнее на посту президента, чем Дональд Трамп — она просто обязана торжественно войти в Белый дом, чтобы система, обеспечивающая истеблишменту пролонгацию его благополучия, продолжала работать без перебоев. В этом смысле, именно Хиллари Клинтон и ее сторонники, а не Дональд Трамп и сочувствующие ему избиратели, могут быть названы «консерваторами» — поскольку первые кровно заинтересованы в сохранении, «консервации», существующей модели мировой политики, а вторые хотели бы ее изменить. Ключевым моментом здесь является вопрос о целях. Американская политическая элита, считающая Трампа «чудовищем Франкенштейна», сожравшим Великую Старую партию, обвиняет его в том, что он хочет распустить НАТО, готов «прогнуться» под Путина и начать торговую войну с Китаем, которая приведет США к рецессии. Но достаточно внимательно проанализировать выступления и книги самого Трампа, чтобы сделать противоположный вывод: все предложения кандидата в президенты от Республиканской партии по реформированию внешней политики США направлены на то, чтобы вернуть Америке ее мощь и влияние, которые, с точки зрения Трампа, она потеряла, «распыляя» ресурсы по всему миру — руководствуясь соображениями, не отвечающими концепции Realpolitik. Неожиданный (для многих) и стремительный взлет Трампа — во многом следствие роста «глубинного патриотизма», мало, либо вообще никак не связанного с гуманитарным интервенционизмом и практикой экспорта демократии по всему миру. Очень грубо и очень приближенно можно сравнить это подспудное движение с настроениями в позднесоветском обществе, когда «безвозмездная помощь» якобы социалистическим, ориентирующимся на СССР, африканским государствам воспринималась как тяжелое и не имеющее рационального объяснения обременение для страны, испытывающей проблемы с инфраструктурой, энергообеспечением и даже снабжением продовольствием [319] 319 Речь, разумеется, не о голоде, которого в СССР не знали, а о перекосах в снабжении некоторых регионах (так, например, Куйбышев считался в народе «голодным» городом, а Минск или Киев снабжались лучше Москвы) .

Дональд Трамп выражает мнение тех людей, которые — осознанно или нет — считают, что Америке следует сосредоточиться на решении собственных проблем, а не расходовать ресурсы на поддержку союзнических режимов в отдаленных регионах мира, тем более, что во многих случаях эти режимы ведут себя совсем не так, как должны вести себя союзники (Саудовская Аравия, как и другие страны ОПЕК, бессовестно шантажирует Штаты ценами на нефть, Мексика отправляет в США миллионы нелегальных мигрантов и тонны наркотиков, и даже 24 из 28 стран‑членов НАТО переваливают расходы на оборону на широкие плечи Вашингтона). И — неожиданно для американского политического истеблишмента — людей, разделяющих такие взгляды в США оказалось очень много.