Антон Антонов-Овсеенко - Проект «Украина». Три войны России с Украиной

Позднее, по окончании войны, советская пропаганда старательно тиражировала тот же надуманный тезис о «предательстве» лидеров ОУН и УПА. Из доклада ГлавПУР РККА от 12 января 1945 г. под заголовком «Украинско-немецкие националисты на службе у Гитлера», в частности, узнаем, что «в составе руководящих кадров были молодые украинские националисты, которые понятия не имели об Украине, так как они выросли и воспитывались за границей (в Германии или Польше)» [207] Там же. — С. 2. . Далее следуют утверждения, что эти молодые кадры — «по существу фашистские молодчики», которым «было чуждо понятие родины даже в понимании буржуазного национализма». В этом насыщенном пропагандистскими штампами словесном потоке интерес представляет лишь одно, вероятно правдивое сообщение — о том, что многие украинские националисты действительно выросли и воспитывались за границей. При том, что, кажется, ни у кого из тех, кто даже длительное время находится за границей, не стоит отнимать права на любовь к своей родине. Но во всяком случае молодые оуновцы, о которых идет речь в докладе, не предавали ни своей родины в целом, ни тем более своей родины в понимании советской власти: они не имели ничего общего с этой властью с самого рождения и, стало быть, им нечего было предавать по существу.

Эти люди не имели ничего общего с советской властью изначально, и, стало быть, им нечего было предавать по существу.

Более того, для ОУН изначально было характерным опасливое отношение к Германии: ее предполагалось использовать лишь в целях возрождения украинской государственности. Но германский нацизм находился на более высокой ступени своего развития, чем национализм украинский, — в том смысле, что это уже был расизм, который не предполагал равенства других наций с той нацией, которая вознамерилась силой оружия доказать свое превосходство. Целью ОУН, которую она не скрывала, было объединение, восстановление и возвеличение украинской нации и культуры в границах единого государства. Против государственных образований как таковых гитлеровская Германия в принципе ничего не имела. Но следовало при этом обратить внимание на то, каким именно государственным формам отдавала предпочтение гитлеровская Германия. Австрия, хотя и сохраняла видимость самостоятельности, после ее аншлюса в 1938 г. целиком вошла в состав германского рейха. Та же Польша после оккупации всей ее территории Германией в 1941 г. получила статус генерал-губернаторства, и насколько же ошибались те оуновцы, которые полагали, что после освобождения Украины одновременно и от Польши, и от СССР Германия позволит стать ей независимой национально-территориальной единицей. Как справедливо полагает Джон Армстронг, «нацистская тактика предусматривала использование украинского национального чувства в качестве противовеса польскому, чтобы поддержать немецкое правление в генерал-губернаторстве. После того, как поляки были бы уничтожены как национальная субстанция, настал бы черед и украинцев быть либо абсорбированными немцами, либо сведенными к положению илотов» [208] Армстронг Д. Украинский национализм. — С. 55. .

После того, как поляки были бы уничтожены как национальная субстанция, настал бы черед и украинцев быть либо абсорбированными, либо сведенными к положению илотов.

Однако поначалу на территории германской оккупационной зоны Польши началось создание различных украинских комитетов и советов, которые однажды решили объединиться во имя национальных интересов вокруг известного ученого-географа доктора Владимира Кубийовича и послать делегацию к гауляйтеру Польши Гансу Франку. В сотрудничестве с лидером местного ОУН полковником Сушко Кубийовичу удалось добиться разрешения на создание единой украинской ассоциации на территории Польши во главе с центральным комитетом: оба очевидно полагали это большим достижением в деле восстановления украинства. При том, что сама ОУН переживала не самые лучшие дни из-за глубокого внутреннего кризиса, назревшего вскоре после того, как из польских тюрем были выпущены молодые активисты этой организации — такие, как лидер «края» ОУН в Польше Владимир Лопатинский, Дмитрий Мирон, Ярослав Стецко и другие.

Суть внутрипартийного конфликта ОУН заключалась в исторической традиции противостояния более молодых поколений с поколениями старших — в проблеме «отцов и детей». С одной стороны, молодые упрекали старших в классических «грехах» — в малодушии, робости, отсутствии решимости в борьбе и т. д. С другой стороны, был в перечне этих упреков и такой экзотический, как поддержание дружественных отношений с вермахтом и Германией в целом: оуновская молодежь в большей степени, чем ветераны, отдавала себе отчет в том, что Германия создает видимость дружбы с украинцами лишь до поры до времени. Но лидеры оуновской молодежи, как и следовало ожидать, ошибалась, когда полагали, что старшие совсем этого не понимают: просто жизненный опыт ветеранов диктовал им необходимость делать хорошую мину при плохой игре с немцами.

Жизненный опыт ветеранов ОУН диктовал им необходимость делать хорошую мину при плохой игре с немцами.

Так или иначе, но молодежная фракция, как водится, требовала более решительных действий, нежели могли предоставить в их распоряжение старшие, и для реализации своих амбиций им вскоре потребовался собственный вожак — хотя и роль Андрея Мельника как лидера ОУН никто не отрицал. Таким лидером оуновской молодежи стал Степан Бандера: уж кому-кому, а ему, получившему два пожизненных заключения за убийства польских чиновников, советских дипработников и коллаборационистов, в решимости никто не мог отказать.

«Бандеровцам… приписывалось все: и геноцид украинского народа, и уничтожение евреев, и сотрудничество с Гитлером и все мыслимые жестокости. Бандеровцы — это пример большой лжи советской системы. Хотя с точки зрения науки истории это было национальное освободительное движение, антикоммунистическое» [209] http://life.pravda.com.ua/person/2014/07/22/175554/ .

Признанного лидера украинского национализма Степана Бандеру советская пропаганда в прошлом и путинские СМИ в настоящем также традиционно обвиняют в предательстве в связи с его сотрудничеством с фашистской Германией. Но предавать Бандере, как и другим украинским националистам, было абсолютно нечего: великороссы привычно обвиняют в предательстве всех, кто не соглашается с имперскими амбициями Кремля, растянутыми во времени и пространстве.

Другое дело, что Бандера действительно сотрудничал с гитлеровской Германией. Но окончилось это «сотрудничество» очень быстро тем, что при Гитлере, с лета 1941 г. и до осени 1944 г. он находился в заключении — сначала в тюрьме, а затем в концлагере Заксенхаузен, известном своими отнюдь не санаторными условиями (в 1944 г. туда попал и Андрей Мельник). Так что никакого «пособника» из Бандеры при всем желании не получается. И вообще он сам и его товарищи из молодежного крыла ОУН на территории Польши с самого начала были против любого сотрудничества как с Советской Россией, так и в равной степени с гитлеровской Германией: Бандера понимал, что и те и другие стремились лишь в очередной раз поработить Украину.