Борис Вахтин - Портрет незнакомца. Сочинения

«Христианин должен с терпением сносить обиды, а не мстить за них; он должен иногда отказываться от личного законного права, быть жертвой несправедливости, воздавать добром за зло, чтобы любовью обезоружить врага. Приведенные (Христом. — Б. В. ) примеры нельзя всегда истолковывать буквально, не считаясь с особенностями отдельных случаев. В частности, христианин должен отстаивать свои права во всех тех случаях, когда, отказываясь от них, он очутился бы в невозможности исполнять обязанности к Богу, семье, ближним или обществу. Но и тогда он должен действовать в духе любви, без чувства ненависти и мести».

В этих словах есть едва ли не все, чтобы оправдать отказ от исполнения заповеди Христа; в них признается законное право — то есть условности небратского человеческого общения; целью воздаяния добром за зло провозглашается чуть ли не выгода воздающего — «чтобы обезоружить врага»; в них Церковь («исполнение обязанностей к Богу») ставится выше Христа — и христианина обязывают отстаивать свои права, то есть вести себя не по-братски; в них выше Христа ставится и семья, и ближние, и даже общество — и это «Толкователь» помещает в той же книге, где сказано и повторено: «нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в это время, и в век будущий жизни вечной» (Лука, 18.29–30)! И еще сказано: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (там же, 9.62).

Похоже, что переиначивают непереиначиваемое, оговаривают безоговорочное — Нагорную проповедь! Еще пример:

В «Деяниях Апостолов» о жизни первых христиан сказано: «Все же верующие были вместе и имели все общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (2.44–45).

Это едва ли можно понять иначе, чем написано.

И все-таки:

«Христианство никогда не посягало на право частной собственности и со всею силою и определенностью утверждало неприкосновенность этого естественного права. Но когда оно возвестило, что истинные ученики Христовы только те, которые любят друг друга (Иоанн, 13.53), и в лице Христа Спасителя явило совершенный образ такой любви (Иоанн, 13.34; 15.12), то этим самым оно в корне изменило отношение человека, узнавшего свое сверхъестественное призвание, к естественному праву собственности».

Это «Толкователь» цитирует «Чтение древней церкви о собственности и милостыне», вышедшее в свет в 1910 году и сочиненное Василием Экземплярским. «Толкователь» его суждением не ограничивается и прибегает к авторитету Иоанна Златоуста:

«Св. Иоанн Златоуст в любви к ближнему, доведенной до полного отказа от личной собственности, видел нечто столь великое, что ожидал от ее торжества устранения всех недостатков нашего общественного строя. Вместе с тем он не забывает, однако, что такое самопожертвование требует от человека высоких нравственных достоинств, которые не могут быть уделом каждого. Поэтому он советует это только избранным; остальным же разрешает сохранить свое имущество и даже заботиться об увеличении его. Он лишь дает им совет: творите милостыню и таким образом умножайте ваше добро! Пусть же наши слова относятся к людям совершенным; а менее совершенным скажем следующее: уделяйте от имения своего нуждающимся и таким образом умножайте свое богатство, потому что подающий бедному взаем дает Богови» (выделил «Толкователь»).

Непонятно, где и когда Христос говорил, что высокие нравственные достоинства не могут быть уделом каждого? Каким образом увеличение своего имущества, обогащение, богатство согласуется с несовместимостью Бога и маммоны (что по-арамейски и значит «богатство»)? Как христианский императивный нравственный закон может оказаться всего лишь советом ?

Христос призывал победить третье отношение отказом от эгоизма, действенной братской любовью к ближнему и дал пример такой любви как образца, достижимого для каждого. Смогла ли Церковь последовать этому примеру, если она разрешила богатство, имущественное противопоставление богатых бедным, разделение добра и зла (одним добро, другим зло)?

Иоанн Златоуст знал, что отказ от личной собственности приведет к великому торжеству, к устранению недостатков общественной жизни людей; папа Пий XII мыслит, кажется, уже без таких обобщений, вполне в духе полной подчиненности третьему отношению.

«Отчуждение частного имущества в общественное достояние допустимо только в тех случаях, когда оно прямо необходимо для блага общественного, когда нет другого средства, могущего устранить злоупотребления, предотвратить расточение производительных сил страны, обеспечить их естественный рост, согласовать и упорядочить их деятельность и направить их на усовершенствование хозяйственной жизни народа, правильное и мирное развитие которой должно привести его к благосостоянию, потребному и для его духовных и религиозных нужд. Во всяком случае должен быть признан непременным и обязательным условием всякого отчуждения выкуп отчужденного имущества по цене справедливой и соответствующей в условиях данного времени его действительной стоимости» (Слово, 12 марта 1945 г., цитированное «Толкователем»).

Непонятно, какое же благосостояние потребно людям для духовных нужд? Уж не в золотом ли распятии нуждается верующий в нищего и бездомного Христа Спасителя?

Защищая от Христа богатство, богословы стараются оберечь от Него и близнеца маммоны — власть. «Толкователь» цитирует Иоанна Златоуста:

«Мы все братья, и один из нас Наставник, но и между братьями надобно, чтобы один давал приказания, а остальные слушались».

А также: «…Безначалие — везде зло, причина многих бедствий, начало беспорядка и смешения; особенно же в Церкви оно тем опаснее, чем власть ее больше и выше».

Как стары доказательства от данного, от наблюдаемого: везде мы в мире видим иерархию власти, значит, она — неизбежна и потому нужна и хороша; Бог ее создал… Но ведь власть и иерархию мы видим в греховном, смертном мире! В том мире, который приходил спасти — не от Самого же Себя! — Сын Божий. Историческая практика, увы, подтверждает — носители власти, как правило, отличаются в худшую сторону от тех, кто власти не имеет; замечено, что власть портит человека, то есть делает его более безнравственным, чем его современники, власти лишенные. Но Церковь не только признает мирскую власть, не только ее благословляет и поддерживает, но и сама старается устроиться иерархически, по тем же образцам, что и мирская власть. Почему же Иисус отверг земную власть, как дьявольский соблазн?..