Андрей Ходов - Публицистика

Взять, к примеру, уже упомянутого выше Александра Лукашенко в Белоруссии, или Уго Чавеса в Венесуэле. Ведь решились же люди на такое! Причем в более сложных условиях. России в этом плане гораздо проще. Еще осталось ядерное оружие, его носители, уцелела часть ВПК, имеются разнообразные природные ресурсы, довольно образованное население. То есть явный диктат или военное вмешательство если не невозможны, то, по крайней мере, весьма затруднены. Надо только решиться и сжечь мосты и корабли. Но вот хватит ли духу?

2006 г.

Эту простенькую, но очень важную мысль (до Клаузевица, помнится, ее первым сформулировал Монтескье) следует постоянно держать в голове, когда возникает соблазн предаться глубокомысленным рассуждениям о народе. Мол, народ желает, народ не желает, народ поднимется, народ сметет, народ отчаялся, народ не понимает и так далее.

НАРОД СОСТОИТ ИЗ ЛЮДЕЙ! И у каждого из этих людей есть свои мечты, предпочтения, интересы, страхи, фобии и прочие болячки. С подавляющей частью представителей собственного народа человек просто не знаком и вряд ли когда познакомится. Всю эту достаточно аморфную массу скрепляют в единую ментальную конструкцию только две вещи: действующий в конкретном этносе набор стереотипов поведения и так называемая элита.

Набор этнических стереотипов поведения (приобретенных поведенческих программ) по сути дела является зафиксированным во множестве разных вещей (от детских сказок, маминых нравоучений и дедовских баек, до анекдотов и исторических трудов) опытом выживания и развития конкретного этноса. Если разобраться, то именно этот набор стереотипов и является основным критерием, по которому можно отличить один народ от другого. Человек (за редкими исключениями) комфортнее чувствует себя среди представителей собственного этноса. И не столько потому, что они лучше, или среди них безопаснее, а просто потому, что он знает, чего от них ожидать. Реакции на жизненные ситуации типовые, с детства изученные, привычные. К примеру: если послать по матушке соотечественника, то вряд ли стоит ожидать фатальных для себя последствий. А вот представитель иного этноса вполне может воспринять это пассаж буквально, жестоко оскорбиться и схватиться за нож. То есть пресловутое единство народа — это просто схожая и предсказуемая реакция на конкретные раздражители и вытекающее из этого ощущение свой чужой. Чужой — это тот, кто выдает неправильную (с точки зрения представителей конкретного этноса) реакцию.

Вторым скрепом этноса является его элита, которая, кстати, и формирует обычно эти самые стереотипы поведения. Не в один момент, конечно, а на протяжении длительного времени и серьезных усилий. Инерция тут колоссальная. Элита, как и народ, ясное дело, тоже состоит из людей (на мой взгляд, далеко не лучших). И у этих людей тоже есть и свои интересы, и свои проблемы.

Разница в том, что у элиты имеются реальные рычаги воздействия на ситуацию, а у народа (совокупности отдельных индивидуумов) этих рычагов нет, и их появления пока не предвидится.

Люди вовсе не телепаты и соответственно не могут знать, какие мысли имеются в головах прочих людей. Любые синхронные осмысленные (не инстинктивные) действия групп людей требуют организации. Это верно даже в тех случаях, когда речь идет о совершенно очевидных жизненно важных интересах. К примеру: толпу ведут на расстрел. Будущие покойники прекрасно понимают, что их ждет, и обладают врожденным инстинктом самосохранения. Охранников и палачей мало, а их много. Если все разом бросятся на охрану или на худой конец в разные стороны, то у некоторых появятся шансы спастись. Но на практике такие вещи происходит крайне редко, обычно когда приличной группе бедолаг удается сговориться заранее. А для этого сговора нужна организация и соответственно люди, которые этой организацией займутся.

Как любил говорить Эйрел Форкосиган: "С этой армией я завоевал бы вселенную, если бы смог заставить их стрелять в одном направлении". Для этой цели и существует элита, то есть люди, которые профессионально занимаются организацией согласованных действий других людей. Все эти цезари, президенты, чиновники, полководцы, демагоги на агорах, журналисты, шаманы, православные патриархи, писатели, революционеры, карбонарии и прочие общественные деятели. Без дееспособной элиты народ это даже не толпа, а просто скопище индивидуумов, пыль, ветром гонимая. Пусть даже каждый конкретный индивидуум в этом самом народе в отдельности и является умным, смелым, честным и энергичным человеком.

Элита в отличие от народа всегда структурирована: в партии, группировки, элитные клубы и прочие "богоугодные" заведения. В этом деле иначе нельзя. Один, как известно, в поле не воин. И отстаивают все эти объединение в первую очередь собственные интересы, а вовсе не интересы пресловутого народа. Да и с какой стати они должны это делать? Ведь и большинству из нас, если честно, в общем-то, плевать на проблемы людей, с которыми мы даже незнакомы. В лучшем случае можно посочувствовать беднягам, попавшим в серьезную переделку. Степень этого сочувствия во многом зависит от того, насколько мы считаем их своими. Если бьют наших, то переживаем, а если чужих, то это и вовсе их проблемы.

Так вот: реальным правящим элитам присуща кастовость и народ они своим обычно не считают. Это понятно, ибо каждый рубль или доллар, потраченные на народ, это деньги, отнятые у элиты. И их им жалко. Другое дело, что элита хочет находиться в безопасности, поэтому и приходится делиться. Излишне жадные элиты могут плохо кончить. Но реальные проблемы им может создать вовсе не народ, а выделившиеся из него конкурирующие элиты внутри или соперничающие элиты извне.

Поэтому в каждом этносе постепенно создаются особые механизмы (стереотипы поведения) ограничивающие самоубийственную для самих элит жадность и безразличие к собственному народу. Кстати, одним из таких механизмов и является государство.

При всем многообразии различных государств я бы разделил их на два типа: солидарные и либеральные.

В солидарном государстве обязанности элиты по отношению к народу зафиксированы в писанных и неписаных законах и традициях: дворянская честь, вассальная присяга, священный долг правителя, государево тягло и служба, моральный кодекс коммуниста и так далее. Все эти вещи очень хрупкие и подвергаются постепенной эрозии. Элите не слишком нравятся любые обязанности, и она стремиться избавиться от них при первой возможности. Если ей это удается, в смысле избавиться от обязанностей, но сохранить прилагающиеся к ним привилегии, то у государства обычно возникают серьезные проблемы. Чаще всего дело кончается кровавым катаклизмом и сменой элит. Иногда в процессе этого гибнет и само государство, а бывает, что гибнет и создавший его этнос.