Мордехай Рихлер - В этом году в Иерусалиме

Вторую мировую войну Эрих Мария Ремарк пережил в США, затем перебрался в Швейцарию и к моменту своей смерти в 1970 году написал еще девять романов, но ни один из них так и не достиг уровня «На Западном фронте без перемен», который по сю пору остается ярким портретом потерянного поколения.

«На Западном фронте без перемен» некогда произвел на меня такое громадное впечатление, что и в 1986 году я открыл его с трепетом и волнением. Но и на этот раз я не сумел отнестись к нему объективно. Его страницы вновь уносили меня на улицу Св. Урбана, в спаленку с потрескавшимся потолком и раскаленным обогревателем, где за стенкой скребется мышь, за окнами на веревках сушатся заледеневшие простыни, а меня, неискушенного и неприкаянного безусого подростка тринадцати лет, терзают муки пубертата.

За утекшие годы роман во многом утратил свою остроту, впрочем, и я подрастерял душевную непорочность. Некогда я радостно выкладывал по три цента в день за любой роман и то удовольствие, которое он мог мне подарить; сегодня издатели имеют глупость платить мне самому за возможность самовыражаться. Не представляю, что теперешний я, толстяк средних лет, сумел бы донести до тогдашнего голодного тринадцатилетнего подростка; да, впрочем, это и не важно. С другой стороны, он вообще хоть что-нибудь понимал? Он и «Анну Каренину»-то взял наобум, в пику одной из библиотекарш, имевшей неосторожность заметить: «Может, с Толстым вам, юноша, стоит пару годков повременить?» Он презирал отца за то, что тот не пропускает ни одного выпуска «Блэк маск», а теперь эти журналы стали коллекционной редкостью и темой бесчисленного количества литературных эссе.

Суперобложка первого издания «На Западном фронте без перемен» 1929 года предупреждает читателя о том, что книга «содержит эпизоды насилия» и «своей откровенностью может ранить особо чувствительные натуры». Д-р Генри Сейдел Кэнби [14] Генри Сейдел Кэнби (1878–1961) — известный критик и редактор, профессор Йельского университета. в своем обзоре лучших книг за май 1929-го предостерегает: роман «щедро сдобрен грубыми выражениями, неизбежными в условиях войны». С тех пор многое изменилось. В наши дни, когда опубликованы романы «Нагие и мертвые», «Отныне и во веки веков» и «Уловка-22» [15] «Нагие и мертвые» (1948) — роман американского писателя Нормана Кингсли Мейлера. «Отныне и во веки веков» (1951) — роман американского писателя Джеймса Джонса, на русском языке публиковался под названием «Отсюда — и в вечность». «Уловка-22» (1961) — роман американского писателя Джозефа Хеллера. , не говоря о ворохе произведений, посвященных войне во Вьетнаме, читатели не только не будут потрясены, а, напротив, их позабавят деликатность романа, отсутствие обстоятельных сексуальных сцен и неправдоподобно вежливые диалоги, которые ведут парни в окопах. Ужас, правда, все равно ощущается. Несмолкаемые артиллерийские обстрелы. Газовые атаки на рассвете. Приемы штыкового боя:

Когда колешь штыком, он часто застревает; чтобы его вытащить, нужно с силой упереться ногой в живот противника, а тем временем тебя самого свободно могут угостить штыком. К тому же он иногда еще и обламывается.

И, конечно, крысы. Разъевшиеся, жирные крысы.

У них омерзительные, злющие, безусые морды, и уже один вид их длинных, голых хвостов вызывает тошноту.

Их, как видно, мучит голод. Почти у каждого из нас они обглодали его порцию хлеба. Кропп крепко завязал свой хлеб в плащ-палатку и положил его под голову, но все равно не может спать, так как крысы бегают по его лицу, стараясь добраться до хлеба. Детеринг решил схитрить: он прицепил к потолку кусок тонкой проволоки и повесил на нее узелок с хлебом. Однажды ночью он включил свой карманный фонарик и увидел, что проволока раскачивается. Верхом на узелке сидела жирная крыса.

В романе есть еще ряд пронзительных моментов — сцены в окопах и эпизод, когда Пауль Боймер, девятнадцатилетний старик, приезжает в отпуск домой, а там по-прежнему донельзя напыщенные школьные учителя несут всю ту же бездумно-трескучую чушь о том, какая это честь для молодежи сражаться за Родину и снискать славу в боях. Несколькими искусными штрихами Ремарк создает выпуклые характеры. Вот Химмельштос — прежде почтальон, а ныне свихнувшийся солдафон. Тьяден, угодивший на передовую из деревни. Школьный учитель Канторек. Главный враг на фронте не «лягушатники» и не «лимонники» [16] «Лимонники» — презрительное прозвище английских солдат, особенно моряков. Возникло в середине XIX в. из-за того, что в рацион английских войск входил сок лимона или лайма — как средство борьбы с цингой. , а безумие войны. Не Пауль Боймер, а война, по сути, — центральный герой произведения. В кратком вступлении к роману Ремарк написал: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью, ни, меньше всего, приключенческой повестью, ибо война отнюдь не приключение для тех, кто сталкивается с ней лицом к лицу. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов».

Со времен Первой мировой войны нам пришлось столкнуть с еще большими ужасами. Холокост, Хиросима, угроза ядерной войны. Люди, убиваемые по разнарядке, города, по чьему-то приказу стертые с лица земли. Но все это не умаляет мощи романа «На Западном фронте без перемен»; он выдержит любое испытание временем благодаря своему гуманизму, честности, отсутствию всякой сентиментальности и фальши. Эта книга заслуженно стоит в коротком ряду лучших произведений о Первой мировой войне, вместе с романами «Со всем этим покончено» Роберта Грейвса [17] Роберт Грейвс (1895–1985) — британский поэт, романист, критик и ученый. и «Прощай, оружие!» Эрнеста Хэмингуэя.

Тору мне и еще семерым строптивцам учитель по имени, допустим, мистер Фейнберг в буквальном смысле слова вдалбливал; происходило это в нашем хедере — затхлой задней комнатке в синагоге «Молодой Израиль». Если я чего-то не понимал или бывал застукан за чтением очередного детективчика Эллери Куина [18] Эллери Куин — псевдоним американских авторов детективной прозы Фредерика Даннея и Манфреда Ли, а также главный герой ряда их произведений. либо, к примеру, свежего выпуска монреальской «Геральд», украдкой, под партой, раскрытого на спортивных полосах, мистер Фейнберг лупил меня ребром линейки по пальцам, а иной раз хватал за ухо и крепко его выкручивал. Впрочем, запах из его рта был страшнее любых побоев. Занятия мистера Фейнберга мы посещали после уроков в обычной школе и делали это из-под палки — тем временем другие мальчики, которым не посчастливилось родиться в таких хороших семьях, гоняли в уличный хоккей, сражались в снукер или просто околачивались без дела, дымя сигаретами «Таррет» по центу за штуку.