'Одиссей' Журнал - Одиссей за 1996 год

Действительно, прежняя осветительная техника исходила из принципа горения: при сгорании топлива происходит световое излучение. В лампе накаливания перспектива перевернута: чтобы такая лампа функционировала, она нуждается не в горении, а, напротив, в исключении самой его возможности. Система интуиций, задававших основу прежней технологии осветительных устройств, должна была быть полностью отброшена, поскольку это была целостная замкнутая система, в рамках которой техника просто не может совершенствоваться.

Это пример, демонстрирующий неизбежность дискретных представлений в силу смены самой перспективы интеллектуального развития, кажется нам корректным. Историк, в частности историк техники, должен научиться работать с историческими разрывами, включив в своей методологический багаж идею дискретности. При наличии такой смены сама установка на обязательный, казалось бы, для историка поиск предшественников (что характерно для континуалистской методологической ориентации) оказывается если и не совсем бесплодной, то, во всяком случае, сомнительной, маскирующей дисконтинуальные моменты в развитии науки,

Понятие эпистемологического разрыва вырабатывалось Башляром в споре с "континуалистами культуры" (Э. Мейерсон, П. Дюгем и другие). "Континуалисты. культуры" (выражение Башляра) ссылались на непрерывность истории как процесса развития практики и теории, перенося на объективную историю непрерывность субъективного рассказа о ее событиях. "Так как в истории строится непрерывный рассказ о событиях, говорит Башляр, - то легко верят в их существование в непрерывности времени, незаметным образом приписывая тем самым всей истории единство и непрерывность книги" ^ Непрерывность исторического рас

42 ИсторЛ в noudlax метода

сказа переносится, таким образом, на саму историческую реальность. Этому способствует и распространение такого жанра историко-научной литературы, в котором изложение идей, открытий и других когнитивных сторон науки перемежается элементами биографий ученых и внешней истории. Такая манера написания истории уже сама по себе способствует возникновению иллюзии ее непрерывности, так как представляется, что любой рассказ, любая деталь может быть как бы дополнительно "увеличена" и в нее можно при этом вставить новый рассказ с новыми деталями - и так далее до бесконечности. Кажется, что только нехватка места и времени не дали историку еще полнее (и, значит, еще непрерывнее) рассказать о событиях, реальность которых представляется как осуществленная непрерывность культуры. Башляр, однако, стремится совсем к другой истории науки, самое важное в которой, напротив, разрывоподобные движения рационального мышления, смены научных программ, инверсии в подходах и методах, возникновение теорий, разрывающих квазинепрерывность научного знания.

Другой аргумент "континуалистов культуры" в защиту их концепции состоит в отсылке ко множеству анонимных тружеников науки, к научной атмосфере, к влияниям и т. п. Башляр резко критикует расхожее и, как правило, некритически употребляемое представление о влиянии: "Чем дальше от фактов, - говорит он, - тем легче говорить о "влияниях"". И добавляет: "Это представление о влиянии, столь дорогое для философского ума, не имеет никакого смысла для понимания передачи истин и открытий в современной науке". Башляр истолковывает влияние как некоторое недоосознанное воздействие. Но, согласно его концепции, научный прогресс как раз приводит научное мышление к тому, что новые знания максимальным образом осознаются учеными. "Мало-помалу, говорит Башляр, - все, что имеется в знании бессознательного и пассивного, оказывается подчиненным". Нерелевантность представления о роли влияний в истории современной науки, по Башляру, объясняется и тем, что рационально организованная дискуссия составляет в ней саму "ткань" научного развития, и аргументы, которые в этой дискуссии перекрещиваются, это - подчеркивает философ - "поводы для разрывов" .

Концепция разрывного характера истории знаний у Башляра опирается на представление о прерывности времени, которое, в свою очередь, зависит от прерывности микромира, вскрытой квантовой физикой. Прерывность энергетических процессов в микромире указывает на вероятную прерывность времени, в том числе и исторического. Устойчивость же континуалистской концепции истории объясняется, по Башляру, прежде всего психологическими факторами - традиционными установками, педагогическими привычками и т. п. Континуализация истории происходит потому, рассуждает философ, что существует психологическая потребность, состоящая в стремлении свести новое знание к старым элементам, перевести неизвестное на язык знакомых нам понятий, редуцировать

В. П. Вчуин. Посктру1"туралисгс1{ая методология истории 43

новизну с помощью экспансии привычного, известного и знакомого, данного в прошлом и прочно усвоенного. И здесь в конфликт с такой редукционистской ассимиляторской установкой вступает вера Башляра в то, что высшие цели познания достигаются через движение разума и его творческие акты. А движение и творчество немыслимы без разрывов. Действительно, согласно Башляру, ум - начало прерывности, душа стихия непрерывности. "Музыкальное действие, - говорит философ, дисконтинуально, и только наш сентиментальный резонанс придает ему непрерывность" *. А в другом месте он обращает внимание на то, что "душа своими чувствованиями расплавляет прерывные определения ума" ^

Мы показали, насколько глубоко привержен Башляр принципу прерывности в истории знания, подчеркнув методологическую плодотворность этого принципа, особенно при анализе истории современной науки. "Истинная методологическая осторожность, - говорит Башляр, -состоит в том, чтобы постулировать дисконтинуальность, как только убеждаются в том, что изменение произошло. Однако в этом случае привычно стремятся к тому, чтобы утверждать подразумеваемую непрерывность" '".

Характерный для историко-научного структурализма Башляра дисконтинуализм не отрицает значимости категории непрерывности для анализа истории. Связь разрывов и непрерывности нельзя отрицать. Действительно, в начале исторического исследования знание предстает как смешанная, "спутанная" непрерывность - как бы аналог первородного "хаоса". Анализ историка, ставящего эпистемологические вопросы, обрабатывает этот "хаос" таким образом, что при этом фиксируются четкие линии разрывов. Но сами разрывы - не равноценны. На этой стадии исследования они выступают еще как бы хаотически. Аналитикуисторику, стремящемуся к глубокому постижению динамики познания, нельзя ограничиться констатацией разрывов без их упорядочивания. Если первая стадия этого процесса была нами обозначена как "спутанная" непрерывность, то вторая - это неорганизованная совокупность разрывов. Наконец, на третьей стадии исследования возникает упорядочивание самих разрывов, их иерархизация, выстраивание в ряды и последовательности. Благодаря этому возникает результирующая связность, т. е. непрерывность, построенная на базе самих разрывов. Порядок в разрывах говорит нам о магистральных линиях движения знания, о сквозных проблемах и т. п., т. е. происходит синтез непрерывности и прерывности, пусть при этом в конечном счете, как это имеет место у Башляра, ведущая роль и принадлежит разрывам.