Газета Завтра - Газета Завтра 51 (1203 2016)

Книга "Ближний Дальний. Предчувствие Судьбы" стала событием 2012 года, получила несколько литературных, общественных премий. Известный режиссёр Владимир Хотиненко создал по ней одноимённый документальный фильм (шёл на телеканале "Россия" в октябре 2012). Новые поездки: Владивосток, Находка, порт Зарубино (одна из важнейших "точек роста" России XXI века), Якутск, Ханты-Мансийск, Тобольск… — и результатом стала его оригинальная книга "В России надо жить долго", которая представила собой новый формат журналистики: сочетание исторических эссе, геополитических обобщений и путевых очерков, интервью и бесед. А единство восприятия, на мой взгляд, обеспечено единым остроумным стилем подачи, живым упругим языком и, главное, общей мыслью, вполне ясно отражённой и в названии книги. Кажется, и случайные попутчики в его путевых очерках — портовики, егеря, адвокаты, дальнобойщики, пограничники — и персоны вроде вышепоименованных — говоря каждый о своём, пробуют отвечать и на главный общий вопрос: "Разобраться сложно… но в России надо жить долго, чтобы понять". Нынешняя книга структурно мне напоминает предыдущую, то же совмещение: исторические, геополитические эссе и путевые очерки, беседы с людьми — "капитал", накопленный за очередной год работы.

Новая сквозная идея выражена в названии "Холодная война 2.0 и Закон сохранения России". Несколько парадоксально и вызывающе выглядит глава "Уравнение с неизвестным числом неизвестных". Как поясняет автор: "Этот образ иллюстрирует необычайную сложность, неопределённость, может, даже и неразрешимость "Уравнения Холодной войны". Окончание Второй мировой обозначено действиями с определённым смыслом и конкретными датами 1945 года: подписание Акта безоговорочной капитуляции в ночь с 8 на 9 мая, Парад Победы 23 июня. А всемирно анонсированные "церемонии окончания Холодной войны" с раздачей памятных медалей фактически оказывались её же новым сражением, причём для нас — проигранным. Как если бы Парад Победы обернулся, допустим, "Вязьминским котлом".

Однако, несмотря на такую зыбкую неопределённость, переменчивые правила "холодной войны", И.Н. Шумейко — кстати, прикладной математик по образованию — продолжает перебирать "переменные и постоянные параметры, изучать всё относящееся к "Закону сохранения России", который хочется видеть столь же незыблемым, как и "Закон сохранения материи". С удовлетворением рекомендую новую яркую работу Игоря Николаевича Шумейко небезразличному к судьбе Отечества читателю.

Возмутитель литературного спокойствия

Алексей Шорохов

о повести Михаила Тарковского «Полёт совы»

Все любят Михаила Тарковского. Во всяком случае — хвалят. Даже Дмитрий Быков и Захар Прилепин. То есть неофициальный официальный писатель и официальный официальный писатель номер один сегодня. Ну, в смысле — два номера…

А у писателЕй (по Тарковскому) такое единодушие — редкость. Поэтому стоит насторожиться.

И настороженно прочитать его новую повесть "Полёт совы", опубликованную в "Нашем современнике". Очень настороженно.

Приём себя оправдывает буквально с самого начала. Во-первых, потому что Тарковский начинает выдавать врагам наши тайны. Враги-то — они люди довольно простодушные, и решили, что если великую русскую литературу не замечать и не пропагандировать, то она сама и загнётся. Как бы… Ну, для верности нужно ещё поддушить в объятиях всякого рода литературных премий. А чтобы совсем наверняка — поставить сестру олигарха присматривать. И внука классика приглядывать. То есть птица не пролетит и зверь не проскочит! Граница на замке.

Не тут-то было! Тарковский нарочно, даже, я бы сказал, издевательски и совершенно бесцеремонно делает героем своей новой повести учителя литературы, заметьте — не байкера, не члена Ночной хоккейной лиги, не успешного журналиста, а учителя! Да ещё русской, видите ли, литературы. Факт вопиющий. Потому что приличные люди уже привыкли за последние двадцать лет читать о приличных людях! А у Тарковского — про учителя. Так до слесарей и трактористов скоро докатимся. Или до гарнизонных старлеев!

Но этого мало. Герой Тарковского ещё и непростительно молод — ему тридцать лет, и, что ещё хуже первого, он смеет в таком-то своём возрасте мучиться известными русскими (то есть вечными) вопросами. Я думаю, писателю простили бы ветхую чеховскую старушку-словесницу или несгибаемую сталинистку с "Как закалялась сталь" на ночном столике. Однако молодой (!) деревенский (!) учитель русской литературы, да ещё и в Сибири — это возмутительно!

Но Тарковский продолжает возмущать дальше! Приличные люди к нему вроде бы притерпелись за последние лет десять-двадцать. Ну, пишет про Сибирь, про охотников, кулёмки там, соболя всякие. Экзотика. Этнография. Привезут десяток-другой гансов — мишек пострелять, водки попить, а тут вам Тарковский и духовность.

— Как, тот самый?

— Я-я, натюрлих! Давай ещё по одной за мир во всём мире и Сталинград!.. А чё это ты после слова "Сталинград" бледнеешь? А-а, дедушка… Ну бывает-бывает…

То есть взял и обманул. Бдительных наших. Не писал-не писал о политике, и вдруг на тебе — сначала повесть "Тойота Креста"! Чё-то у вас там в москвах — совсем просто не то чё-то! От слова совсем!

А теперь и "Полёт совы".

И ведь хорошо пишет — не оторвёшься! Даже Быков оторваться не может — забил на всё, ночной эфир в "Эхе Москвы" и ночной клуб "365 оттенков интеллектуального" забросил. Читает. Тянется к русскому миру. Тоскует даже…

Хочет приобщиться к великому. У них это хорошо развито — чувство великого… Особенно у женщин…

А Тарковский продолжает…

И мысли-то у него такие простые и правильные, прям хочется в администрацию президента занести, положить где-нибудь (ну там, промеж зелёных бумажек с портретами этими самыми, писатели против живописцев). Чтобы прочитали.

Да боязно. Вдруг "смена элит" уже произошла. Схватят за руку и спросят:

— Твои бумажки?

— Одна моя…

— А где одна, там и две!

И упекут недалёкого правдоруба до конца дней руководить литобъединением в Магадане. Я, может, и не против, но… Семья большая, дети растут, московские уже, тепличные… Да и новые вещи Тарковского почитать опять-таки хочется. Поэтому ничего я в АП относить не буду, а лучше так напишу.

Главное, что отличает Михаила Тарковского от подавляющего большинства современных ему русских писателей, — это то, что свою правду он не проповедует, а исповедует. Что роднит его с писателями несовременными — такими, как Гумилёв, Толстой (увы), Чехов, Лесков, Гоголь… Нельзя не добавить и Александра Сергеевича ("Мой идеал теперь — хозяйка… Да щей горшок, да сам большой…") О чём бы это? Да об извечном стремлении подлинных русских писателей жить так, чтобы писательство и собственная жизнь не разбегались в разные стороны, чтобы правда написанного слова подкреплялась правдой проживаемой тобой жизни.