Софья Баратова - О фантастике и людях без крыльев

Но бесспорно одно: два пера в руках тов. Федынского — это инструмент научной беспринципности. Не случайно поэтому, что «рецензия» проф. Станюковича и других оказалась своеобразной энциклопедией недобросовестных методов критики.

Пытаясь политически дискредитировать писателя А. Казанцева, ученые авторы рецензии приводят короткую цитату в «доказательство» того, что Казанцев пытается «протащить под маркой популярной лекции» реакционную теорию буржуазного астронома Миллна, запугать слушателей «жуткими подробностями взрывов американских атомных бомб».

Мы внимательно прочли стенограмму лекции А. Казанцева и не нашли в ней ни «реакционной теории», ни «жутких подробностей». Не нашли мы в ней даже цитаты, на которую ссылаются ученые авторы. Дело в том, что под видом критики лекции проф. Станюкович процитировал строчку не из лекции, а из рассказа Казанцева, напечатанного в одном из старых журналов! Как говорится: «в огороде бузина, а в Киеве дядька!»

Обвиняя А. Казанцева в идеологических грехах, Станюкович, Кринов и Федынский договариваются до абсурда.

Они яростно обвиняют героя лекции-инсценировки «студента» в «атомном психозе» только за то, что он попытался привлечь к объяснению явлений природы представления атомной физики. Станюкович, Кринов, Федынский прямо заявляют, что право размышлять об атомной энергии должно остаться привилегией одних «американских студентов».

Надо надеяться, что читатели «Московского комсомольца» не послушаются этих вредных советов.

Обвиняя писателя Казанцева в научных грехах, ученые авторы сами грешат против науки. Мы не судьи в научных спорах, но вот выдержка из одного из писем в редакцию «Техника — молодежи» от читателей, возмущенных рецензией «Московского комсомольца»:

«Неверно утверждение авторов выступления о том, что конкретная картина мертвого леса была якобы „строго научно истолкована и самим профессором Куликом и рядом советских исследователей метеоров“. На самом же деле общая теория взрывных явлений, сопровождающих падение крупных метеоритов, никогда и никем не была использована для подробного и конкретного объяснения картины центрального района падения тунгусского метеорита.

Вместо того чтобы попытаться этим путем разрешить проблемы, связанные с аномалиями тунгусского метеорита, авторы письма, являющиеся специалистами в области метеорной астрономии, ограничиваются общими и малосодержательными заявлениями о характере распространения взрывных волн и безапелляционно заявляют, что „здесь уже давно не существует никакой загадки“.

Но такая неправильная постановка вопроса исключает необходимость продолжения важных, незавершенных исследований Л. А. Кулика».

Письмо подписано несколькими учеными: председателем Астрономического совета Академии наук СССР и Всесоюзного астрономического общества, директором Пулковской обсерватории, заместителем председателя международного- Астрономического союза, членом-корреспондентом Академии наук СССР, заслуженным деятелем науки и техники, доктором наук, профессором А. А. Михайловым, членом-корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР, доктором физико-математических наук, профессором Б. А. Воронцовым-Вельяминовым, председателем Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества, доктором физико-математических наук, профессором П. П. Паренаго, доктором физико-математических наук, профессором К. Л. Баевым, профессором М. Е. Набоковым, кандидатом физико-математических наук, доцентом А. Г. Масевичем, кандидатом физико-математических наук К. П. Шистовским, бывшим заместителем профессора Кулика по его экспедиции за тунгусским метеоритом в 1928 году, начальником экспедиции Академии наук по оказанию помощи профессору Кулику В. Сытиным.

Крупнейшие астрономы страны возмущаются выступлением газеты «Московский комсомолец».

Остается неясным одно: что заставило тт. Станюковича, Кринова и Федынского кривить душой, искажать факты, грешить против науки для того, чтобы расправиться с необычайной лекцией. Может быть, личная неприязнь к ее автору? Мы не склонны придерживаться этого мнения.

Нам приходят на ум воспоминания одного писателя о тех давних временах, когда некоторые «мудрецы» от педагогики объявили войну волшебной сказке. Народная сказка была сочтена «идеализмом», и ребятам тупо повторяли каждый день, что «бабы-яги» нет, и «русалок» не бывает, и что волк не мог съесть бабушку. А когда учитель по естествознанию попытался рассказать этим ребятам про реальную жительницу далеких морей акулу, весь класс яростно кричал: «Акулов не бывает! Акулов не бывает!» Это был крик детей, насильственно лишаемых фантазии, крик детей, оказавшихся не в силах воспринять необыкновенное.

Мы еще раз перечитываем фельетон тов. Грекова, выступление Станюковича, Кринова и Федынского и еще раз поражаемся ранней сухостью сердец этих не старых еще людей.

Странный крик доносится со страниц живой и задорной молодежной газеты — протестующий крик людей, лишенных фантазии, раздраженный крик людей без крыльев.