Кирилл Андреев - Глазами Жюля Верна

Рабочий кабинет Жюля Верна, расположенный в высокой башне, казался отрезанным от всего мира, далеким от живой жизни.

За окнами, шторы которых были всегда опущены, так как слабые глаза писателя не выносили яркого дневного света, шелестел тенистый сад, а за его стенами лежал тихий провинциальный французский городок Амьен, расположенный вдали от Парижа.

Анекдоты и легенды окружали писателя при жизни, заслоняя от читателей его подлинное лицо. Но он не сердился, не протестовал, только улыбался. Скромный, пожалуй даже скрытный, он никогда не говорил о себе.

Одни считали его неутомимым путешественником, суровым капитаном дальнего плавания. Другие утверждали, что он никогда не покидал родного города и все его романы списаны с книг знаменитых географов и исследователей. Третьи уверяли, что Жюль Верн никогда не существовал, что это просто коллективный псевдоним, под которым пишет целое географическое общество.

И постепенно в умах современников укоренилась легенда о писателе, который только по книгам изучает другие страны и совершает необыкновенные путешествия лишь в мечтах.

После смерти Жюля Верна торопливые биографы из этих легенд сложили историю его жизни.

Каждая страна создала своего собственного Жюля Верна: Франция — легкомысленного балагура, Германия — добросовестного популяризатора, дореволюционная Россия — прекраснодушного мечтателя, Италия — двуличного, хитрого искателя приключений. Наконец в последнее время появился предприимчивый деляга — американский Жюль Верн.

И, однако, помимо их всех, существует подлинный Жюль Верн, проживший уже целое столетие (его первое произведение было опубликовано в 1851 году), тот самый, кого Менделеев назвал «научным гением», а Лев Толстой «удивительным мастером», тот, кого десятки ученых, изобретателей, путешественников считали своим вдохновителем и «генерал-директором» своей жизни.

Нет, старый писатель не был кабинетным затворником. В молодости он много путешествовал, его яхта «Сен-Мишель» избороздила почти все моря Европы, он побывал в Африке и Америке. Позже, поселившись в тихом Амьене, он не порвал связей с огромным внешним миром. Тысячи писем стекались каждый день в его маленький кабинет: ему писали русские и китайцы, индусы и японцы, англичане и американцы, — ведь его произведения были переведены более чем на пятьдесят языков. Газеты, журналы, труды научных обществ многих стран громоздились на его письменном столе, и бесчисленные выписки каждый день обновляли и обогащали огромную картотеку писателя.

Даже ослепнув, Жюль Верн продолжал работать. Он писал при помощи специального транспаранта, а внучки читали ему письма, газеты, книги и продолжали вести его научную картотеку. И погруженный в холодную тьму своего рабочего кабинета, своими незрячими глазами старый писатель видел гораздо зорче, чем многие его современники. Не только весь окружающий его огромный мир находился в поле его внутреннего зрения; он видел и наш далекий день — глубины моря, освещенные прожектором, где кипит работа, подводные корабли, пересекающие океаны, воздушные корабли, каналы, соединяющие могучие реки, пустыни, превращенные в моря, в цветущие сады и пашни. Высоко над облаками он видел аппараты, проносящиеся с почти космической скоростью, готовые превратиться в спутников нашей планеты. Он мечтал об освобожденном человечестве, вооруженном силой, скрытой в недрах материи. Это не только наше настоящее, но и наше грядущее. Именно поэтому Жюль Верн не только наш современник, но и сверстник грядущих поколений.

Юность Жюля Верна была овеяна романтическими мечтами о свободе. Он впервые приехал в Париж, чтобы вступить в жизнь, в дни революции 1848 года. Позже переворот и тирания Наполеона III сделали его фанатическим врагом всего старого, порабощающего человечество, тянущего его назад: монархии, сословий, милитаризма.

«Но где же скрываются черты обетованной страны будущего?» — думал Жюль Верн. Может быть, в Новом Свете он сможет увидеть зерна грядущего?

Жюль Верн посетил Америку в 1867 году, в дни всемирной выставки. Он пересек Атлантический океан на самом большом тогда в мире корабле, «Грейт Истерн». Гигантское судно пришвартовалось к нью-йоркской набережной 9 апреля. Писатель вместе со своим братом, капитаном дальнего плавания Полем Верном, остановился в отеле «Пятое авеню». Путешественникам предстояло осмотреть Америку за одну неделю.

Дни эти пролетели стремительно. Братья посетили Албани, Рочестер и Буффало, осмотрели Ниагару и пересекли канадскую границу. В общем они сделали за эту неделю больше километров, чем многие нью-йоркские жители за всю свою жизнь. Они даже успели посмотреть в театре Финеаса Барнума сенсационную драму «Улицы Нью-Йорка». В четвертом акте ее был изображен пожар, который тушили настоящие пожарные с применением парового насоса. «Этим, вероятно, и объясняется успех пьесы», — иронически записал Жюль Верн.

В полдень 15 апреля «Грейт Истерн» отправился в обратный путь.

Итак, это была Америка, тот самый Новый Свет, с которым так давно мечтал познакомиться Жюль Верн.

Это, конечно, не была Америка индейцев, прерий, золотоискателей и смелых пионеров, которую Жюль хорошо знал по романам Фенимора Купера, Габриеля Ферри, Жака Араго. Но этот Новый Свет, увиденный писателем, нисколько не походил и на Соединенные Штаты, описанные им ранее в романе «От Земли до Луны».

За два года до поездки в Америку молодой, но уже прославленный писатель выпустил в свет странную книгу — странную, конечно, с точки зрения французских читателей и критиков того времени. В ней не было любовной интриги, ни одна героиня не появлялась на ее страницах. Материалом ее были математика, астрономия, техника, работа инженера-конструктора. Но математика и техника эти были столь романтичны, столь тесно переплетались с поэзией неизвестного, что новый роман Жюля Верна стал одной из наиболее читаемых его книг.

Самый замысел книги необычен. В романе, написанном в разгар междоусобной войны в Америке, Жюль Верн предлагает самое разрушительное средство войны заставить служить науке. Под его волшебным пером артиллерия из орудия убийства превращается в средство связи и транспорта, в могучий зонд для исследования глубин мирового пространства. А безупречные математические расчеты, сделанные по просьбе Жюля Верна его двоюродным братом, профессором Анри Гарсе, и исполненные холодной поэзии науки, заставляли читателей верить в эту фантазию.