Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе

«В мужском организме есть маленький орган, который всегда голоден, если его пытаются удовлетворить, и всегда удовлетворен, если его держат в голоде» Стоит только кому-нибудь сказать нечто подобное, как его тут же обвинят в лучшем случае в гомосексуализме, в худшем – в импотенции. А импотенты – это самая дискриминируемая каста, хуже негров и террористов. Поэтому никто не говорит. Я первый. Знаете, как страшно?! Вот сейчас зажмурюсь и продолжу.

Идет суггестия «я очень смелый и говорю чистую правду!».

Обратите внимание — уже далеко не первый абзац, и до сих никаких аргументов нет. Идет именно что нагнетание: я прав! я вам раскрываю Большой Секрет!

Воздействие тут очень простое: «вы приобщитесь, будете тоже Храбрыми-не-то-что-все и будете знать Большой Секрет!». Ну а заодно — будете делать, что говорят, т.к. такая манипуляция вызывает доверие к автору . Он, весь такой честный-благородный, делится Страшной Тайной…

Собственно говоря, так действует любая секта, только более настырно.

У меня все нормально. И с мужским здоровьем, и с сексуальной ориентацией, и даже с семьей. Я не маньяк и не ханжа. Я люблю свою жену, причем не только как мать моих детей. Я умею смотреть на хорошую женскую фигуру и желать ее обладательнице достойного жениха, особенно если фигура – не единственное, что девушка может предложить. Я даже могу, глядя на очередной проплывающий мимо кораблик в юбке, вздохнуть о чем-то таком, но только вздохнуть, потому что жена у меня строгая, чуть что – сразу наносит моральный ущерб.

Продолжается суггестия «гуру прав», «у гуру все хорошо и он хочет, чтобы вам тоже захорошело».

Дополнительно: «нет, не подумайте, я не против секса вообще, я даже вздохнуть на тему могу!». Но это именно что заявляется на уровне рассуждений, не более того. Мол, как вздохну — про жену вспомню и медленно и осторожно выдыхаю. Рассуждения .

Автор попросту врет. Во-первых, если мужчина, смотря на женскую фигуру и проч., оценивает «вдувабельность» — то он никак не «желает ей жениха». Это противоречит этологии как таковой — если бы мужчины не вожделели бы женщин, которые им понравились, а желали бы для них другого мужчину — то человечество давно бы вымерло. Во-вторых, откуда автору знать с первого взгляда, что фигура — не единственное, что девушка «может предложить»?

Использование глагола «предложить» как раз указывает на подсознательное восприятие женщины как сексуального объекта. Обращаю внимание: не равноправного партнера, в т.ч. и в сексе, а именно что объекта. «Предложить себя (свое тело)» — купля/продажа (не обязательно напрямую за деньги).

Иногда я езжу в такие командировки, где нет телевизора, Интернета и живых женщин, зато хватает свежего воздуха, тишины, деревьев и физических нагрузок. Эти поездки бывают долгими. И каждый раз я удивляюсь одному и тому же: никаких претензий моему организму «основной инстинкт» не предъявляет. Когда нет никаких внешних раздражителей, никто не сверкает кожным покровом, то половое уходит на второй план, уступая место человеческому.

Опять же, здесь я не анализирую состояние «радуюсь отсутствию секса» с т.з. психологии. Важна суггестия: «половое» противопоставляется «человеческому». Плюс заявляется de facto неестественность секса: мол, если нет внешних раздражителей, то и желания не появляется. Следовательно, желание секса а норме не возникает, его надо как-то там специально вызывать.

Напоминаю: в отличие от рассуждений на ментальном уровне, бессознательное не признает полутонов. Когда «заебали голые бабы», то хочется именно «чтобы их сейчас же не было вообще!», а вовсе не «хочу одну, полуодетую и умную, чуть попозже». Что будет потом — не имеет значения для подсознания, планирование — это опять же рассуждения , аналитика.

Однажды я оказался в психушке и разговорился там с главврачом. Так получилось, что эта больница была вынуждена делить территорию с монастырем, поэтому интервью быстро перекинулось на тему воздержания: что это – норма или отклонение?

Ответ медицинского работника, который, несмотря на близость к монастырю, был далек от воцерковления, меня поразил. Он, то есть она сказала примерно следующее: потребность человеческих особей в сексуальном общении на сегодняшний день чудовищно преувеличена. Тот уровень сексуальности, который задается информационным пространством как норма, свойственен разве что людям больным, причем не только психически. Сексоцентризм сознания характерен, к примеру, для первой стадии туберкулеза, некоторых кожных заболеваний и даже проказы. Не говоря уже о том, что исключительно сильная потребность в сексе наблюдается у большинства пациентов психиатрических клиник.

А вот здесь появляется православие. Оно заявляется как нечто практически обязательное : вы только подумаете — медик, несмотря на близость монастыря, невоцерковлен! Ужос!

Суггестия понятна?

Причем суггестии «на православие» и «на воздержание» взаимно усиливают друг друга: христианская религия рассматривает воздержание как добродетель (помните про устойчивые ассоциации?).

Ну и опять же: «тот уровень сексуальности, которые задается информационным пространством как норма» — это слишком сложная конструкция. Подсознание это воспринимает как «то, что я слышу/вижу о сексе». Итого «на выходе» получаем: «слишком много секса!». Причем «по ТВ» — это, опять же, усложнение. В бессознательном есть «образ секса» — и вот его много. А где и т.д. — это уже пошло обдумывание .

Ну и дополнительно еще есть суггестия «доктор = авторитет — значит, прав!».

– То есть творчество Высоцкого в той части, где «главврач Маргулис телевизор запретил», медицински верно?

– Это при том, что во времена Высоцкого был совсем другой телевизор. Мне даже страшно подумать, что будет с нашей маленькой больничкой, если хотя бы на час мы будем включать его в вечернее время. Про психическое здоровье тех, кто смотрит телевизор «на воле», я уже давно не думаю. Иначе сама сойду с ума.

После этого разговора я не перестал сидеть перед экраном и монитором, но невольно начал анализировать роль сексуального ингредиента в том информационном продукте, который мы потребляем, а также то, как потом это сказывается на нашем поведении. И пришел к выводу, что образ Ленина времен СССР – это дряблая старушкина грудь, по сравнению с тем, какое место в нашем сознании теперь занимают основные сексуальные символы. Мы все живем во власти жесточайшей диктатуры. Это диктатура мягкой ягодицы. Диктатура большой груди. Диктатура длинных ног и коротких половых отношений.

И опять идет нагнетание «секса слишком много!». Но — напоминаю — это разум будет (если будет) анализировать «пожалуй, много, надо бы поменьше». А вот бессознательное воспринимает все дихотомично: «раз много, надо, чтобы не было!».