Отар Кушанашвили - Не один

Ясамый энергичный жаворонок, я благоговею перед каждым утром, утром мой КПД – двухсотпроцентный.

Любимая книга.Ребята, я в неделю читаю по дюжине книг. Иногда больше. Проза Гандлевского, поэзия Кушнера и Кублановского, публицистика Соколова. Вот это – взахлеб и с погружением.

Любимая песня.Каждый день – новая. Сегодня (в субботу) – «Не смотри на часы» ЛЮБЭ и все, что напели высокими голосами ВЕЕ GЕЕS. Но, отправляясь на войну, слушаю Рамаззотти и ТАКЕ ТНАТ.

Любимый фильм.«Общество мертвых поэтов», «Чем заняться мертвецу в Денвере», «Язык нежности», «Отец солдата». Этот список могу длить до ЧМ-2018.

Любимые виды спорта —футбол, хоккей, теннис, бокс.

Спорт для меня —это не количество отжиманий, а искусство распределять силы, способ дыхания, способ добиться восхищения в глазах детей, которых у меня семеро и которым я перманентно талдычу: побеждает тот, у кого есть дух. Это долготерпение, особенная оптика, жадность до жизни, известная смычка тактики со стратегией.

Любимое занятие вне эфира.Читать, писать, думать. Пожалуй, в обратном порядке.

Любимый анекдот/поговорка.Анекдоты – кому-то это покажется странным – не мой жанр вообще. Поговорка: Соловьи не отвечают галкам.

Детская мечта.Я с братьями и сестрами (я пятый) вырос в беспросветной нужде, я мечтал стать состоятельным. Простите.

Самое поразительное открытие.Три открытия, равно поразительных. Я выносливее, чем стайеры. Я оказался очень щедрым пареньком. Люди подвержены депрессиям – тогда как я вообще не знаю, что сие такое. А, ЧЕТВЕРТОЕ открытие! Вкус, оказывается, одно из проявлений нравственности.

В жизни нет ничего хуже, чемневостребованность. Я, разумеется, имею в виду и альковную.

Мой главный недостаток.Самокопание. Черт, я так угроблю себя.

Как долго вы можете быть без общения?

Я считаюсь сверхкоммуникабельным парнем, но ответ такой: очень, очень, очень долго.

Наивысшее счастье —видеть счастливыми тех, кого люблю. Но в первую очередь – детей.

Самое большое впечатление во время зарубежной поездки.Не смейтесь только, не шипите. Тюрьмы. Я сидел в шести странах, будь они прокляты, и всегда за то, что заступался за наших.

Самое запомнившееся спортивное событие.КАФЕЛЬНИКОВ, победа на Олимпийских Играх. Обезумев от радости, он обернулся в наш флаг, бегал по корту и орал: «Это вам за Карелина!» Я плакал, плясал, орал, смеялся.

Слушателям желаюнаучиться, как я, на вопросы про тонус отвечать «Блестяще!» и помнить Тацита (кстати, к вопросу о поговорках): «Пока ты недоволен, жизнь все равно проходит».

Будьте собранными и улыбчивыми, как я.

Что для Вас профессия мечты?

Профессия мечты – это когда торопишься на работу, когда ночь слишком длинна, когда встаешь и лыбишься, аки мажоры на съемках КАМЕДИ КЛАБ.

Я вам про нынешнюю работу понятно рассказал?

Я всегда мечтал, чтобы люди улыбались, завидев меня.

Добился.

Какой главный урок из детства?

Безграничное, бездонное, безбрежное уважение к РАБОТАЮЩИМ людям. Я вырос в самом нищем квартале Кутаиси, но эти денно и нощно работавшие люди выглядели так, будто счастье – часть их ДНК.

Конечно, я про маму с папой, моих давно упорхнувших на небо херувимов, научивших меня, что нытье – это не про правильных пацанчиков.

И ты всегда должен помнить, что на тебя надеются и верят в тебя.

На кого Вы равняетесь?

Я самый благодарный сын на этой планете. Я самый везучий сын на этой планете. Наивно спрашивать, на кого я равняюсь. Не на писателя Лимонова и банкира Грефа же мне равняться.

Главное качество для журналиста?

Главное качество – исключительное трудолюбие, все остальное потом, я ни у кого не вижу жадности до жизни, подобной моей.

Все унылые, как Рената Литвинова, рассуждающая о собственном эстетизме, стильном, как смерть.

Не просто работать, а обожать работать.

Что для Вас спортивная журналистика?

Спортивная журналистика для меня – точно не фарисейское интервью агента Р. Широкова и А. Минасова о том, что его подопечному начхать на деньги. И не о Д. Губерниева про промах А. Шипулина. И не корявые тексты Е. Ловчева про то, как славно было в советские времена и как дерьмово теперь. И не «бу-бу-бу» по скучному «МАТЧ ТВ» (по той причине, что там нет меня), как теле подхалим А. Пушков.

Спортивная журналистика – это ТЕЙМУРАЗ МАМАЛАДЗЕ.

Найдите его в интернете, нырните в него – и вы поймете, если вы не бесповоротно и непроходимо тупы, что такое для меня спортивная журналистика.

Книга, да какая, к черту, книга, книги пишут «прилепины», а это – фолиант, и фолиант оный называется «ТАНГО ИСПАНИЯ».

Сочетание аналитики и детского восторга, обернутого в хрустящий фантик.

Чем в нашем спорте гордитесь, чего стыдитесь?

Горжусь ОВЕЧКИНЫМ и товариществом с ним, горжусь тем, что товариществую с МАРАТОМ САФИНЫМ и ПАВЛОМ БУРЕ. Яснее ясного, что интервью с ДАВИДОМ КИПИАНИ суть значительное достижение.

В нашем спорте очень много хорошего, достославного, великого.

Мне просто не нравятся фарисеи: «Бла-бла-бла, деньги для нас пустой звук». Я ведь знаю этих людей лично, они мать убьют за сто долларов.

Неприятно, когда сюда приезжают такие, как ЯКИН И РОЙ ДЖОНС – и позорят МОЮ Родину: один хамством, другой – беспомощностью.

Главное качество в человеке?

Присовокупите к вышеозначенному трудолюбию золотое сердце. Но где теперь такой альянс обнаружишь? Только у меня и у Путина.

Но вы же понимаете, что это фундаментальный разговор.

Человек должен быть артельным и дельным.

Какой совет Вы дали бы молодому начинающему коллеге?

Вот советов никому давать я не собираюсь. Без меня советчиков – полстраны. Читайте, слушайте, смотрите, ДУМАЙТЕ. Столько всего интересного кругом. Наше утреннее шоу, детский смех, рожи депутатов сто сорок на четыреста двенадцать, новый фильм братьев Коэнов…

Считаете себя звездой?

Звезда – это ОВЕЧКИН, а я обслуживающий персонал. Но ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ популярный обслуживающий персонал. И – да прочтет это Арустамян! – ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ качественный обслуживающий персонал.

У кого бы Вы взяли интервью (из всех когда-либо живших людей)?

У ИОСИФА БРОДСКОГО. Почитайте «ПАМЯТИ ОТЦА: АВСТРАЛИЯ».

КАК, как он это написал?! Бродский – доказательство того, что никакая радикальная теория об устройстве мира не жизнеспособна, и единственное, что поможет найти разумный баланс между верой и материализмом, – судьба.