Варлам Шаламов - Эссе

Любители классификации — не «ярлычка», не «полочки», a именно классификации, могут дать название первой, не очень многочисленной группе «самотечных» авторов. Это психические больные. Больные эти не Нуждаются во врачебном контроле или в наблюдении родственников. заболевание их — безопасно для окружающих — если не считать нервов работников редакции. Упорство таких авторов, их вера в себя обычно безгранична, покоится на медицинской стороне дела. B психиатрическую больницу из-за плагиата y Пушкина никого не отправят. Вот если бы автор вообразил себя Пушкиным — это другое дело, эта уже заболевание. Но где эта грань? И есть ли она?

Мы можем разоблачить хитреца, но что мы дoлжны делать c бoльными?

Вторая группа — Испытатели «знания», «ловцы редакционных ошибок». Эта группа немногочисленна. Я не знаю, подлежат ли уголовному наказанию обманщики?

Несколько лет назад в редакции Архангельского журнала был такой случай. «Испытывал» редакцию альманаха некий журналист. Поведение этого журналиста было осуждено в печати, но, кажется, подобные вещи уголовно не наказуются. A следовало бы…

Третья группа — ловцы гонорара. Много стихов — особенно по областным газетам — присылаются под чужой фамилией: следуют разоблачения, a иногда и не следуют. Проза знает случаи такого рода — о плагиате Гарнича («1812 год») писали в «Крокодиле» два года назад.

Крупная доля в «пробе пера» принадлежит пенсионерам. Они пишут короткие письма, похожие одно на другое. «Я пенсионер, решил попробовать свои силы в литературном труде. Прошу напечатать мой рассказ, очерк, роман». Обычно письма пенсионеров не содержат просьб об указаниях, о советах. Авторы понимают, что учиться литературе им поздно. Но странное дело — никто из авторов этого круга, ни один человек не обращается к самому, казалось бы, посильному труду, мемуарам. Все норовят написать роман. И пусть эти повесть и роман — замаскированный очерк или глава воспоминаний — все равно автор упорно ищет иную форму — пусть композиционно она будет неуклюжа, подражательна. B чем тут дело? Думается, что в отсутствии таланта. Пенсионеры c талантом пишут мемуары (Исаков, Майский), понимая мнoготрудность, серьезность овладения «техникой» писательского дела и не надеются сладить c постройкой более сложной. Но почему пенсионеры обращаются к беллетристике? Почему писатель в этих людях проснулся лишь с получением пенсии, c голосом безделья. A всю жизнь их не тянуло к столу?

Обычно отрицательный ответ не вызывает реакции пенсионера. Да и почему бы ему обижаться.

Всякий раз, когда читаешь рукопись, стараешься представить себе автора, его занятия, его жизнь в семье, его службу, рабочее и свободное время, понять, что заставило его написать и, главное, направить в большой литературно-художеcтвенный журнал свoе произведение?

Весьма низкого уровня литературное творчество военнослужащих — обычно призывников первого года cлyжбы.

Обычно это крайне беспомощное описание собственного, еще очень небольшого опыта, а чаще всего — подражания — то «Балладе o солдате», то Ремарку… Молодой человек кончил среднюю школу, где отличался литературными способностями. Сейчас он служит в армии и в свободное время — пишет. И посылает в журнал. Он просит обычно советов, но какими советами располагаю я?

Встречаются (и не так редко) дельцы, которые смотрят на ответ редакции как на казенную отписку и считают, что им отказали в напечатании только потому, что y них нет знакомства, что они не могут вовремя выпить c рецензентом. Не так уж редко приходят письма, где буквально говорится следующее:

— «Что там говорить, товарищ рецензент, я отлично понимаю в чем дело — возьмите на себя труд «продвижения» моей рукописи. Гонорар пополам».

Или: «Мне важно напечататься, a гонорара мне не нужно — если содействуете — возьмите себе мой гонорар».

Произведения бездарны, конечно.

Кто эти авторы? Соратники Яна Рокотова, валютчики Яна Косого, товарищи спекулянта Файбищенко? Откуда возникает такое неуважение к сотрудникам журнала, к тем людям, которым они адресуют эти наглые письма?

Эта статья — не литературная консультации. Рецензии — тоже не консультации, а отзывы, но какой-то элемент совета в них приходится сохранять неизбежно.

Отзывы эти равно предназначены и для работников редакции и для авторов рукописей. Двойственность эта определяет стиль ответа — он должен вкратце показать и редакции и автору содержание прочитанного.

Я считаю необходимым, именно памятуя об этой двойственности, в каждой рецензии, отзыве излагать сюжет прочитанной повести. В этом есть свой глубокий резон. Этим указывается автору, что рукопись прочтена внимательно и ни o какой небрежности, торопливости, оплошности не может быть и речи. Для работников редакции краткое изложение сюжета рукописи тем более важно — представление составляется более верное, точное.

Труд и талант — простой вопрос, по которому до сих пор большинство моих корреспондентов не могут найти правильного ответа. Их сбивают разговоры — и изредка писания — людей в защиту странного мнения: что достаточно старательно работать, работать c надлежащим прилежанием и понемногу ты овладеешь писательским ремеслом и будешь заправским автором рассказов, повестей и даже романов.

Большое количество людей, не обладающих большим литературным дарованием, сбито c толку подобными рассуждениями и осаждает редакции журналов, настойчиво требуя совета, помощи.

Конечно, плохого в том нет, что люди пишут рассказы и стихи. На мой взгляд, гораздо лучше писать рассказы и стихи, чем, например, играть в козла, стучать костяшками домино. Лучше, чем пить водку и играть в карты. Писание прививает вкус к чтению, воспитывает в добром направлении характер. Только надо делать это для себя. Письмо, которое ты написал своему знакомому, интересно и тебе и ему, но вряд ли интересно другим людям, не знающим ни тебя, ни твоего знакомого. Рассказ, который ты посылаешь в печать — это твое письмо всем людям. Ты должен быть уверен в том, что сoбытия, o которых там говорится, заинтересуют всех, что мысли, которые высказаны в этом рассказе, — новы интересны для всех. И так далее.

Беда не в том, что автор пишет рассказы или стихи, беда в том, что он, не обладав талантом, считает, что он может добиться успеха трудом. Автор готов на этот труд, готов изучать литературную технику, законы писательcкoго ремесла и возмущается, что его стремления не находят поддержки в редакции журналов, в издательствах.

Дело «затемняется» еще и тем, что история литературы знает случаи всякого рода — знает и Моцарта, и Сальери. Знает изнурительный труд Бальзака и играючи написанные романы Стендаля. Знает Лермонтова и Гёте. Среди больших писателей есть такие, кто развился рано и кто развился поздно — кто добился успеха рано и кто поздно. Можно ссылаться на биографии самые различные.