Газета Завтра Газета - Газета Завтра 10 (1214 2017)

По стране меж тем уже гулял апрельский сквознячок горбачёвской перестройки. Из ЦК Партии потихоньку удалялись куда-нибудь подальше авторитетные, принципиальные люди. Горбачёв отсеивал кадры, формируя послушное стадо. А вскоре не только отстранил Партию от реальных дел, от ответственности за происходящее в стране, но и сделал её козлом отпущения, виновником всех прошлых и текущих бед и грехов, главным тормозом на пути преобразований. Здравые голоса о том, что Компартия — не столько политическая, сколько государственная структура, которую следует реформировать, а не уничтожать, тонули в пропагандистском рёве и гвалте атакующей контрреволюции. Потворствуя ей, Горбачёв продолжал ревностно‑лукаво возглавлять Партию, словно опасаясь, что кто-то помешает ему наверняка привести её к могиле.

И люди, как загипнотизированные, верили ему. Общество было утомлено чередой похорон генсеков‑стариков, которые без бумажки‑шпаргалки не могли и нескольких фраз произнести. А тут такой неиссякаемый оратор, говорит, говорит, говорит. Без устали и без бумажки.

Народ приветствовал курс на перестройку: наконец‑то, в добрый путь — к обновлению!

Но вскоре многие стали замечать, что в штурманской рубке государственного корабля, особенно возле компаса, происходит какая-то толкотня. Сюда тянутся руки разных лоцманов, среди которых находятся и такие, что, подобно персонажу из жюльверновского "Пятнадцатилетнего капитана", пытаются подложить под компас железку, сбить корабль с курса. Потом обнаружилось, что курса­то нет: поначалу плыли вроде бы на восток, потом повернули на запад… Слово "перестройка" вдруг заменили словом "рынок", хотя рынок не предполагался, не ставился целью перестройки. Рынок возник внезапно, как остров среди бушующего моря, куда снесло огромный корабль, вышедший в плавание, не имея маршрутной карты.

В это время Поляничко находился в Афганистане в качестве советника тамошнего президента, прилагая все усилия для осуществления, разработанной им стратегии мирного урегулирования афганского конфликта. Она предусматривала немедленно вывести из республики советские войска, но оставить, сохранить над Кабулом дружественное шефство Москвы. Однако после ухода войск всякое шефство было свёрнуто, и Афганистан превратился в сплошную зону боевых действий между этническими группировками.

Прибыв в Москву, Виктор Петрович надеялся получить большой отпуск — за все три года афганского ада, где даже в охраняемом доме, в котором он проживал, его жене Лидии Яковлевне, приезжавшей из Москвы навестить мужа, выдавались бронежилет и автомат Калашникова.

В Баку, куда в должности секретаря ЦК Компартии Азербайджана был срочно направлен Поляничко, полыхала гражданская война. Неимоверными усилиями ему и его соратникам удалось исправить трагическую ошибку Горбачёва — вывести из Баку танки "оккупантов". Позже Виктор Петрович скажет в газетном интервью: "Я до последнего часа служил тем, кто нас предал".

Всячески препятствуя развалу страны, он без колебания выполнил указания ГКЧП и едва избежал тюрьмы. Избежать же больницы ему не удалось. "Проснулись все хвори, подхваченные в Афганистане, все усталости карабахских дорог. Гудела от контузии голова, болела душа от царивших кругом хаоса и погибели, в которых тонуло и рушилось всё, что составляло смысл его жизни", — вспоминал Александр Проханов, навестив Поляничко в больнице.

Оставшемуся совершенно не у дел Виктору Петровичу знакомые люди предлагали заняться каким-либо бизнесом. Он был отцом семейства: двое детей, престарелая мать, жена. Нужно было жить‑выживать… Мельчали замыслы, идеалы, мельчала жизнь, лишённая смысла и цели.

О нём, по великой нужде, вспомнили в правительстве, предложив возглавить временную администрацию Владикавказа, где в этой должности уже потрудилось несколько правительственных лиц, так и не сумевших уладить ожесточённый осетино­ингушский конфликт. Другие ехать в регион катастрофы категорически отказывались. Побывавшие там уверяли, что сейчас там хуже, опаснее, чем на обычной войне, где ясно, кто есть кто. А там население вооружено, всюду кипят страсти, всюду кровавые разборки, хаос, беспредел.

Друзья и родственники увещевали Виктора Петровича: "демократический" режим недавно дисквалифицировал тебя, а теперь — ишь ты! — зовут на помощь: "охлади" ещё одну "горячую точку". Надо ли служить им? "А я не режимам служу, а России. Она сейчас в огне, в беде. Осетино­ингушский конфликт же надо изучать изнутри, надо глазами этих страдающих людей посмотреть на ситуацию… А мы только и слышим: националисты, сепаратисты, боевики! Ну, кому хочется быть боевиком — бросить дом, сад, семью, работу и с оружием скрываться в лесах и ущельях, стрелять в соседа?".

Прибыв во Владикавказ, Поляничко наметил основные пути к духовным корням осетин и ингушей, через понимание которых возможно их примирение. Одновременно он начал создавать финансовый отдел при администрации, который смог бы контролировать, куда уходят российские миллиарды, направляемые на Кавказ в качестве помощи, сделать помощь адресной. Кому-то не понравилось, как пошли дела у Поляничко. В нём увидели человека, действия которого могут переломить к лучшему общую политическую и экономическую ситуацию на Северном Кавказе, где тесно переплелись интриги международной и кавказской мафии. Он был опасен зломудрым спонсорам братоубийственной бойни, и они бдительно держали его на прицеле.

1 августа 1993 года Виктор Поляничко и генерал Анатолий Корецкий на "Волге" выехали на переговоры с оппозицией. В Тарском ущелье близ Владикавказа их встретила засада и в упор расстреляла.

Это были первые потрясшие страну убийства — жертвы нового "демократического" ельцинского режима. Далее, как известно, последовали убийство за убийством, этакий несанкционированный отстрел инакомыслящих. Тех, кто не соглашался с внедряемой в их сознание ложью о том, что российский народ якобы самоохотно избрал для себя путь дикого олигархического капитализма, добровольно отказавшись от социальных завоеваний Октября, что он сам обрёк себя на нищету, а великую и любимую Родину свою — на разрушение и вселенский позор.

Эта ложь ныне осмысливается всё глубже и явственнее, ностальгия по советскому укладу бытия охватила почти семьдесят процентов населения страны, искренне и выстраданно желающих вернуть справедливую жизнь, все добрые традиции и идеалы её, все Смыслы, Символы и Ценности социализма.

Именно за это боролся и погиб Виктор Поляничко.

В издательстве "Голос­Пресс" вышла книга Ивана Уханова "Цветы и пули для Виктора Поляничко".