Николай Анисин - От Сталина до Путина. Зигзаги истории

По старым связям Берия и по хитрому его плану советская внешняя разведка удачно пошпионила в Америке – вывезла оттуда некоторые важные наработки по созданию атомной бомбы. Советским ученым – физикам с химиками – Берия сотворил максимум творческого комфорта. Они выдали атомный проект на бумаге, а Берия со своим Спецкомитетом железной рукой воплотил его в жизнь, мобилизовав для того все необходимые человеческие и материальные ресурсы. В 1949-м страна получила атомное оружие, Берия – Сталинскую премию. В последующие годы под руководством Берия было создано и термоядерное оружие.

Евгений Петрович снова достал из кармана свою записную книжку с блестящими обложками:

– Суть личности Берия в моем понимании, надеюсь, я вам ясно изложил. Ну, а что за душой было у двух других претендентов на верховенство в стране после Сталина?

Евгений Петрович стал зачитывать с одной из страничек книжки:

– Хрущев Никита Сергеевич. Политработник с тремя классами начальной школы в частях Конной армии Буденного в Гражданскую войну. Хрущев. Политработник в райкоме, окружкоме и ЦК Компартии Украины. Хрущев. Политработник, направленный в 1928-м из Киева в Москву на преодоление его малограмотности – на учебу в Промышленную академию. Хрущев. Политработник, который, будучи студентом Промакадемии, стал секретарем ее парткома. Хрущев. Политработник, который благодаря знакомству в академии с Надеждой Аллилуевой, женой Сталина, попал в его поле зрения, понравился ему и им продвинут был вверх по партийной лестнице: от должности секретаря Бауманского райкома Москвы до поста 1-го секретаря Компартии Украины. Хрущев. Политработник, который всю Великую Отечественную ни за что персонально не отвечал, пребывая в ранге члена военных советов разных фронтов. Хрущев. Политработник, вернувшийся на освобожденную от немцев Украину в роли ее первого лица и не обеспечивший необходимых мер по преодолению разрухи в республике – в марте 1947-го Сталин убирает Хрущева из Киева, через девять месяцев, правда, амнистирует его, возвращает обратно. Спустя два года, в декабре 1949-го, Сталин находит уму-разуму политработника Хрущева достойное применение – переводит его в Москву секретарем ЦК ВКП(б) и позволяет ему стать влиятельным игроком в партийном аппарате.

Евгений Петрович перевернул страницу в своей записной книжке:

– Маленков Георгий Максимилианович. С 1919-го – с восемнадцати лет – политработник в эскадроне и полке, а затем в бригаде и управлении Туркестанского фронта. Маленков. В 1923-24 годах он не просто студент Московского высшего технического училища, но и политработник – член комиссии по выявлению в этом училище врагов партии. Маленков. Политработник, который до диплома МВТУ не доучился, зато сделался техническим секретарем – сначала Оргбюро, потом Политбюро ЦК ВКП(б). Маленков. Политработник, коему в 1930-м Лазарь Каганович – первый секретарь Московского горкома партии доверил заведовать агитационно-массовым отделом городского комитета ВКП(б). Маленков. С 1934-го – политработник в аппарате сталинского Центрального комитета, идущий все выше и выше: заведующий отделом, секретарь ЦК, в феврале 1941-го – кандидат, в марте 1946-го – член Политбюро. Маленков. В пору Великой Отечественной его, политработника, Сталин вводит в состав правительства, назначает в мае 1944-го своим заместителем в Совете Народных Комиссаров, меньше, чем через два года, в марте 1946-го, увольняет, а спустя пять месяцев возвращает в зампреды правительства.

Евгений Петрович медленно закрыл записную книжку и положил руку на ее блестящую обложку:

– Два обрисованных мной вам политработника не страдали от недостатка ума и воли. В марте 1953-го Хрущев контролировал ЦК партии, Маленков доминировал в правительстве.

Каждый из них имел реальные шансы на верховенство после Сталина. А это нашего полковника категорически не устраивало.

Хрущев с Маленковым состоялись как политработники в двадцатые годы – в годы воинствующего интернационализма троцкистского толка. Бредни троцкистов о вселенском братстве пролетариата и мировой коммунистической революции вошли в их молодую необразованную плоть. И они оба вряд ли с исхода тридцатых и до начала пятидесятых искренне разделяли великодержавную, прорусскую политику Сталина, Щербакова, Жданова и вряд ли не помышляли о реванше троцкизма.

Хрущев с Маленковым никогда не отличались в самостоятельном хозяйственном творчестве. Никогда лично не отвечали за конкретные масштабные проекты: в индустрии, науке, сельском хозяйстве. Их опыт последнего сталинского двадцатилетия – это опыт высокопоставленных политработников-порученцев при Сталине. Самим всё продумывать-просчитывать и самим принимать оптимальные решения с выверенными последствиями – им не было дано. И никто из них в случае захвата высшей власти «не тянул» на эффективное преобразование сталинской системы управления страной. Они эту уникальную систему с её плюсами и со всё более очевидными минусами из-за мусора в их мозгах, рассуждал наш полковник, либо просто законсервируют, либо, не изменяя ее сути, учинят в ней безобразные эксперименты. А и тот, и другой вариант – беда для страны.

Ни мыслью в обществе, как должно, ни экономикой государства, как нужно, Хрущев с Маленковым, по выводам нашего полковника, управлять непригодны. Ну, а чем его привлекал третий претендент на вдруг возникшую вакансию лидера СССР?

Грузинский крестьянин Берия, в отличие от грузинского же крестьянина Сталина, не обитал долгие годы вместе с русскими праведниками и грешниками на подпольных квартирах, в тюрьмах и ссылках, не пропитался раствором русскости и не стал русским националистом. Но Берия, в отличие от Хрущева с Маленковым, в молодые его лета не был заражен и интернационализмом-троцкизмом. В столицах Азербайджана и Грузии – в Баку и Тбилиси – Берия в двадцатые годы, шагая вверх по служебной лестнице в органах госбезопасности, формировался как слуга Советской империи, занятый не усвоением и толкованием идеологических догматов, а решением прикладных задач.

На высоких постах в Москве с 1938-го по 1953-й Берия опять-таки был занят, в первую очередь, практической работой и преуспел в ней значительно. Выдающихся результатов в укреплении могущества страны (чего стоит только создание под его началом атомной и термоядерной бомб) Берия добивался благодаря сталинской системе управления и не мог ее преимущества не ценить высоко. Но он, прагматик до мозга и костей, видел и недостатки этой системы.

Нельзя иметь два центра власти на разных уровнях (ЦК партии и Совет Министров, обком и облисполком, райком и райисполком). Пока Сталин был в Кремле, пока оттуда исходили выверенные директивы, пороки двоевластия не проявлялись. Но Сталина больше нет, и директивы из Кремля уже не будут священны для всех. А без культа Вождя, без трепетного страха перед ним и без веры в мудрость и справедливость кремлевских директив, от Москвы до самых до окраин обязательно единовластие – ответственность только одного центра в столице и в провинции. Надо, чтобы партийный секретарь Иван неудачи в работе из-за его лени и некомпетентности не мог списывать на руководителя советского исполкома Петра, а Петр перед вышестоящими инстанциями не мог кивать на Ивана.