Максим Калашников - Оседлай молнию!

Представьте себе малого предпринимателя из народа, который купил себе шашлычную или автомат для производства пельменей. Роялти он не платит. Налога с потребления (в своем бизнесе) – тоже. Платить приходится только за свет, газ и право заниматься деятельностью (патент), да еще и зарплату своим работникам. Если же предприниматель умен, то купит установку «свободной энергетики», и будет платить за электричество самому себе. По сравнению с нынешним налоговым рабством все это – просто загляденье. Малый бизнес, развившись, даст массу рабочих мест исстрадавшимся от безработицы и нищеты русским. Миллион малых хозяев обеспечат работой десять миллионов душ. В малый бизнес вольются огромные деньги нынешних «братков».

В этой системе не нужна сложная, громоздкая таможенная система. Налоговая революция в России автоматически сделает отечественные товары дешевле китайских, турецких или польских…

Импортеры сверхдорогих американских автомобилей в России должны покупать патент на право их здесь продавать. Продажу роскоши нужно обставить лицензиями.

Так что, если хочется какому-то «долбаюноше» купить тачку «Бентли» за полмиллиона баксов – в итоге ему придется заплатить 750 тысяч «зеленых» (чтобы окупить затраты торговца на патент), да еще и потребительский налог. И Родине в бюджет из этой прорвы денег сразу же, не отходя от кассы, пойдет 250 тысяч долларов. А если этот болван покупает «Бентли», тогда как его конкурент на такие же средства приобретает новейший станок или технологическую линию, то в Китеж-экономике мот разорится, а рачительный хозяин поднимется еще выше. А так – полная свобода. Хочется тебе – гуляй. Только бабки – на базу. И потом не плачь и пеняй только на себя.

Увы, нынче наши власти лишь уменьшают количество лицензий. Наше правительство, наоборот, смягчает систему стандартов и требований, открывая путь и роскоши, и откровенно бросовым товарам. А это – не в русских интересах.

В налоговой революции мы видим и выход из тупика, в который загнали нас «реформаторы», которые применяли «тропические» рецепты в нашей морозной стране. Андрей Паршев первым сказал во весь голос: России в этой системе – конец. Потому что при наших холодах все, что мы будем здесь производить, окажется дороже товаров, произведенных в теплых странах. Поэтому из России капитал будет только бежать, а ее производство – разорится. Мы называем этот закон «петлей Паршева».

Но оффшорный характер русской экономики перевесит климатические неудобства России, есть интерес разместить производство у нас, а товар продавать, скажем, в Скандинавии. При этом инвестор не платит потребительский налог – он вносит только роялти за пользование нашими природными ресурсами. Но зато он оставляет здесь зарплату работникам, свое производство, плату за воду, газ и электричество.

Эта же экономика способствует самому бурному расцвету высоких и ресурсосберегающих технологий. Ведь предпринимателю тем меньше приходится платить государству, чем меньше он расходует природных богатств, земли, воды, газа и электричества. Поэтому он заинтересован в том, чтобы покупать машины, сделанные по закрывающим, чудесным технологиям. В том, скажем, чтобы заменять нефтеперерабатывающие заводы, раскинувшиеся на десятки гектаров, на малогабаритные нефтяные реакторы, которым нужна площадь небольшой усадьбы, чтобы ставить установки «свободной энергетики» и устройства замкнутого цикла. Здесь есть прямой интерес заниматься «хай теком» и «хай-хьюмом», которые не тратят природных ресурсов!

При этом работники у предпринимателей получают высокие заработки, русские снова обретают возможность покупать дома и квартиры, автомобили, мебель. Русские, которым теперь уже не угрожает конкуренция азиатских рабочих с сорокадолларовыми зарплатами, могут тратить деньги на образование детей и на медицину. Да и на само рождение детей, черт возьми! В такую Китеж-экономику вольются несметные средства. Государство стимулирует спрос граждан, и чем больше они покупают – тем больше поступления в казну от налога с потребления. Все справедливо: больше всего за потребление заплатит богатый, покупающий самые дорогие и роскошные вещи.

Расчеты показали, что «оффшорный вариант» обеспечивает ситуацию с бюджетом куда лучше, чем нынешняя модель. При этом в мире нет ни одой высокоразвитой оффшорной страны. Кипр и Каймановы острова – мелочь. А тут мы становимся впереди планеты всей.

Но чтобы совершить такую налоговую революцию, государство должно сделать красивый и решительный маневр в стиле Гитлера или Ямамото. Нужно создать финансовый запас России, дабы безболезненно изменить податную систему.

А для этого нужно умной силой отобрать у самых крупных неокочевииков в России награбленные деньги (а это – десятки миллиардов долларов), которые никогда не вернутся в страну по доброй воле. В этом случае используются и особые психотехнологии, которые превращают преступников в послушных марионеток. А к этой операции, названной нами «Бабки – на базу», добавляется уничтожение внешних долгов страны выдвижением встречного иска за золото, которое Запад взял за поставки оружия в Россию в годы Первой мировой войны, но контрактов не выполнил. Также в ход идут операции на внешних финансовых рынках. С помощью русских технологий прогноза они позволяют увеличить средства государства. Наконец, применяется и стратегия «технологического беспредела» – когда Россия становится убежищем для авторов самых смелых научно-технических идей со всего мира.

Впрочем, обо всем этом вы прочтете в «Третьем проекте», так что не станем пересказывать эту книгу.

Дальше разница между позициями Крупнова и Калашникова исчезает. Получив новое финансовое дыхание, Россия способна повести полноценную промышленную политику.

Если у России появятся чудесные технологии, сверхдешевая энергия «из ничего» и огромные доходы в бюджете, то она превратится в полную хозяйку своей судьбы. Нам не будет преград! У нас есть свобода предпринимательства? Есть! У нас есть социалистический, плановый сектор? Тоже есть – потому что богатое государство вкладывает деньги в проекты завтрашнего дня. У нас теперь – многоярусная экономика, где есть место и закоренелым коммунистам, и самым что ни на есть либералам. У нас будет три «этажа» экономики:

1. Воспроизводственно-инерционный, определяющий продолжение существующей промышленной системы без существенных изменений. Сегодня это прежде всего крупные производства, созданные в 30-70-е годы. Большинство из них (до 80 – 90%!) сегодня стоит, и работающие в этом укладе составляют в структуре труда не более 20%. Этот уклад также можно назвать капитализационным, поскольку именно он задает воспроизводство существующей национальной промышленной системы и при правильной организации воспроизводства капитализирует ресурс, запасает общественное богатство. В состав этого уклада также входят и иностранные предприятия, поскольку они переносят в Россию также инерционные технологии и производства.