Гюнтер Вермуш - Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков

29 августа 1796 г. 61 тыс. прусских солдат вторгается в Саксонию. Начинается третья Силезская война, или, как её потом назвали, Семилетняя война. Саксонская армия, насчитывавшая всего 19 тыс. человек, уже к середине сентября оказывается побеждённой.

Прусское генеральное военное командование на занятой саксонской территории должно было заботиться о том, как пополнить свои войска саксонскими солдатами, а прусскую казну – саксонскими деньгами.

Контрибуция была установлена в размере 5 млн. имперских талеров, то есть в том объёме расходов, который был определён финансовыми экспертами Фридриха на саксонскую кампанию. Но это ещё не все. 5 ноября появился королевский приказ о включении Лейпцигского монетного двора во владения прусской короны, что было вызвано, в частности, тем, что саксонский арендатор монетного двора Фреге остерегался ухудшать качество монет. Новый арендатор нашёлся в лице берлинской фирмы «Эфраим и сыновья», которая за чеканку миллиона имперских талеров в разменной монете была готова уплатить королю 200 тыс. имперских талеров. «Монетная стопа» этих монет, их весовые и качественные характеристики были гораздо ниже исходного уровня. При Фреге монетный масштаб составлял 14 талеров разменной монеты из марки серебра. Эфраим, чтобы вносить арендную плату, довёл выпуск монет до 18 и даже 20 талеров. Обман жителей оккупированных территорий был усугублён тем, что на обесцененных монетах ставились довоенные годы выпуска – 1753 и 1754.

Когда прусские войска в конце концов остановились в Богемии, Эфраим предложил подделывать австрийские монеты достоинством в 7, 10 и 20 кройцеров из расчёта 200 тыс. монет на 1 млн. талеров. Фридрих Вильгельм Борке, глава оккупационных властей в Саксонии, сопроводил эти предложения своим комментарием, который давал высокую оценку этой афёре, так как тогда солдаты Богемии обойдутся дешевле, и направил их Фридриху II. Последний не удовлетворился предложенным. Он потребовал 350 тыс. талеров за разрешение на чеканку. «Эфраим и сыновья» согласились, но при условии, что им будет позволено изготовить монет на общую сумму в 1,5 млн. талеров. Контракт состоялся. Фальшивые монеты должны были чеканиться в Дрездене и Праге. К счастью, население Богемии не слишком пострадало. После поражения под Кёльном ( 1757 г.) прусские войска оставили основную часть Богемии.

Продукция саксонских монетных дворов под давлением лавинообразно нарастающих требований короля катастрофически обесценивалась. Вместо первоначальных 14 талеров из 1 марки серебра стали чеканить 45 талеров в мелких монетах. В летописи фальшивомонетничества наступила пасха. Фридрих II, однако, в каждом договоре со своими монетными арендаторами специально оговаривал, что саксонские монеты не должны попадать в Пруссию. Обесцененные монеты в восемь грошей, а также саксонские 6– и 3-грошевые монеты были основными деньгами войны. Около 25 млн. талеров Фридрих II получил от чеканки фальшивых денег, что составило 1/6 того, во что обошлась ему вся Семилетняя война. Эти монеты были названы «эфраимитами». Название было унаследовано прусскими монетами в 1/3 талера, которые стали чеканиться в Дрездене с 1757 года, и 12-грошевыми монетами. Оно отражало разочарование прусского населения, страдавшего, правда, в меньшей степени, чем население Саксонии или Польши, от «похудения» денег. Эфраимиты вскоре стали настолько непопулярными, что на улицах Берлина им посвящали куплеты: «Прекрасны снаружи, ужасны внутри, – Фридрих снаружи, Эфраим внутри». В возрождение широкомасштабного фальшивомонетничества с удовольствием включались и другие «монетные господа». Первым среди них был граф фон Вид, который в своей мастерской в Нойвиде чеканил недоброкачественные 4-грошевые монеты, сбывая их в основном в Саксонии, где граф составил конкуренцию прусскому фальшивомонетничеству. Мастерская была закрыта лишь в 1760 году по настоянию императора Франца I. За графом фон Видом следовал маркграф фон Ансбах, который организовал производство фальшивых монет в своём родовом имении – в Ансбахе, как и князь фон Сайн-Виттгенштейн-Альтенкирхен, чеканивший монеты в Сайне. Особенно большие неприятности доставляла «старому Фрицу» монетная мастерская князя фон Ангальт-Бернбург Виктора Фридриха, функционировавшая с 1758 года. Прусский король с применением силы закрыл и опечатал её уже в конце 1760 года. В ответ Виктор Фридрих не без угрозы заявил, что, если его лишат монетной мастерской, он впредь не будет платить налоги, связанные с войной. Угроза возымела действие. Виктор Фридрих получает разрешение возобновить чеканку монет, однако при недвусмысленном запрете направлять свои монеты, которые очень походили на прусские 8-, 5– и 2-грошевые монеты, в Пруссию.

Все транспорты купцов, двигавшиеся на запад, обыскивались, прусские деньги не подлежали вывозу. Вскоре другие господа присоединились к прибыльному делу: герцог Вюртембергский, герцог Саксонский-Веймарский-Айзенахский, граф фон Штольберг, герцог Мекленбургский-Шверинский и некоторые другие. Масштаб производимых ими денег увеличился до 45 и 44 талеров из марки.

Вину за монетные махинации возложили на евреев, так как арендаторами королевских и многих других монетных дворов являлись в основном представители этой нации. Конечно, и в их руках оседало немало из того, что они делали по приказу своих господ. Восстановленный дворец Эфраимов в одном из районов Берлина стал ярким свидетельством власти Эфраимов, которые при Гогенцоллернах были в большой чести, а глава предприятия получил ранг тайного советника. «Эфраим и сыновья» занимались денежным обманом, но действовали по указке своих господ. Они опасались последствий незаконного обогащения, как черт ладана. Разоблачение означало бы не только потерю предприятия, о чем свидетельствует судьба казнённого в 1573 году монетчика Липпольда. И в том случае речь шла об узаконенном убийстве, потому что Липпольд мог доказать, что ни одного геллера не взял себе. Он должен был с позором умереть, потому что преемнику скончавшегося в 1571 году курфюрста Иоахима II был нужен повод для организации погромов и присвоения имущества живших в Бранденбурге евреев. Следующий эпизод доказывает, что не евреи были ответственны за фальшивомонетничество Фридриха II. Англия обещала Пруссии за кампанию против Франции, Австрии и России значительные субсидии, предоставление которых было начато в середине 1758 года: золото стоимостью 1 367 626 и серебро стоимостью 2 655 388 имперских талеров. Изготовление монет из полученных драгоценных металлов было поручено не арендаторам-евреям, а осуществлялось самим государством. Король узнал, что существуют способы облагораживания меди. И вот мы имеем возможность прочесть предписания короля тайному военному советнику Фридриху Готтхольду Коппену, Мейсен, дата 11 ноября 1760 г.: «Я располагаю информацией, что существует способ рафинирования меди, при котором обработанная рафинированная медь может использоваться вместе с золотом для чеканки монет, внутренняя ценность которых значительно выше, чем стоимость монет, сделанных из обычной меди. Если сейчас дополненные плохой медью монеты с изображением Фридриха *по своей ценности примерно соответствуют 2 талерам, 12 грошам, то использование рафинированной меди повышает их стоимость до 4 талеров… Так как это может дать значительную прибыль и увеличить доходы от чеканки монет, я пришёл к решению, что все золото, субсидированное англичанами и пока не превращённое в монеты, должно быть использовано в соответствии с этим способом на монетном дворе в Берлине. Все должно оставаться в моей собственности, чтобы никакие евреи-монетчики не имели с этим ничего общего и не могли отчеканить ни одной монеты из оставшегося английского золота». В том же приказе король обязывает директора берлинского монетного двора и его главного мастера к строгой секретности.