Василий Голованов - Остров

Следует также признать, что эти области предоставляют большую свободу действий для предпринимательского духа. В первую очередь, прибрежная полоса, простирающаяся от границы с Норвегией вплоть до Сибири, затем остров Новая Земля, протянувшийся до самого Севера, и, наконец, море, стихия русских промышленников, их источник существования, которое они осваивают с раннего детства и с которым они не расстаются до глубокой старости.

Загрузив свой карбас провиантом и другими насущными предметами, промышленник отправляется в путь на Новую Землю. И пусть налетевший шторм не даст ему достигнуть цели, или глубокой осенью на пути домой с богатой добычей внезапный шквал ветра выбросит его суденышко на берег и сам он едва не расстанется с жизнью: какое ему до этого дело! Он выберется на берег, разыщет кусок плавника (плавник – это дерево, выброшенное морем), срубит из него крест, воткнет его в землю и напишет на нем, если он принадлежит к разряду «грамотных»: «на этом месте такой-то потерпел кораблекрушение такого-то года такого-то числа» – и ни в малейшей степени не будет сокрушаться о своей судьбе. Если же ему удастся целым и невредимым добраться до стоянки или удачно завершить свой промысел, то повторится та же самая история; он непременно соорудит в память об этом крест и напишет на нем: «этот крест установил здесь такой-то и такой-то» [67] Некоторые берега Белого моря и Ледовитого океана, а именно те, где промышленники особенно успешно занимались или занимаются своим промыслом, усеяны таким количеством крестов, что поначалу я увиденное принимал за кладбища. . Но далеко не всегда опасности преодолеваются так успешно; часто мореплаватели тонут вместе со своими судами, часто они умирают от голода, а еще чаще на своих зимовьях они становятся жертвами гибельной цинги. Нет такого года, чтобы одна из семей рыбаков Архангельска не потеряла кого-нибудь из своих, и это однако не мешает другим идти по его стопам [68] Архангельский мещанин Пашин даже предпринял на карбасе плавание из Архангельска в С.-Петербург. Первый раз оно прошло успешно, а во втором плавании, предпринятом поздней осенью, он потерпел крушение у берегов Норвегии. .

Не следует при этом думать, что промышленники не раздумывая бросаются навстречу опасности и руководствуются только слепой бесшабашностью. Напротив, большинство из этих сорвиголов обладают хорошими практическими познаниями в навигации; компас является их постоянным спутником [69] Совершенно несправедливо господин Штукенберг упрекает (в [русском] энциклопедическом словаре, статья «Белое море», стр. 542) русских промышленников в том, что они крайне редко пользуются компасом; напротив, ни один из них не сделает в море ни шагу без компаса. Я, впрочем, считаю необходимым сделать замечание, что как упомянутая статья, так и помещенное господином Штукенбергом в его «Гидрографии Росс. империи» описание Белого моря и Ледовитого океана кишат заблуждениями. ; многие из них в совершенстве умеют пользоваться картами, более того, они составляют их сами [70] Это особенно относится к поморцам, которые в образовании превосходят как мезенцев, так и других промышленников. , пользуясь глазомером (наглядкою) и ведут журналы, где они наносят точки, в которых они были, помечают места, пригодные и непригодные для якорной стоянки, отмечают, при каком ветре лучше всего отправляться в плавание, как высоко поднимается прилив, какова структура берега и грунта и т.д. Многие из этих карт сослужили не малую службу морским офицерам, которым была поручена съемка морского побережья Ледовитого океана и Новой Земли. В качестве доказательства мы можем привести слова знаменитого русского мореплавателя адмирала Литке, который с большой похвалой отзывался о полученных от промышленников картах острова Колгуева, которые абсолютно точно совпали с его собственными измерениями, за исключением рек, которые были признаны значительно меньшими по размерам [71] См. Путешествие Литке на Новую Землю, т. II. . Даже те из промышленников, кто не владеет письмом [72] В оригинале: незнающие грамоте, что в русском языке объединяет как письмо, так и чтение; мы, однако, не можем осознать, как можно пользоваться картой, не владея хотя бы какими-то навыками в чтении, чтобы что-то понимать из обозначенного. , умеют пользоваться картами, как например, кормщик, с которым док. Рупрехт и я ходили по Белому морю и океану: у него при себе была карта Литке, с которой он в своих путешествиях никогда не расставался. Этот кормщик, мезенский мещанин Иван Матвеевич Иглин, представляет собой весьма удивительную натуру; с измальства он привык к жизни на море, зимовал несколько раз на Новой Земле, дважды на Шпицбергене, и год за годом он регулярно участвует в одной из экспедиций. Чтобы дать понятие об его искусности и навигаторской сноровке, нами будет только упомянуто, что архангельский купец Карнеев, у которого он находился в услужении, поручил ему как-то летом идти на промысел на Шпицберген – или Грумант, как этот нейтральный остров называют русские моряки, на котором Иглин прежде никогда не бывал; не долго раздумывая, он взял в руки первую попавшуюся карту и компас, поднял паруса и ушел в море, после того как он благополучно достиг острова, он провел там зиму вместе со своей командой из 24 человек. На следующее лето он вернулся с весьма внушительной добычей в Архангельск, но только с шестью моряками вместо двадцати четырех; остальные восемнадцать человек стали жертвой ужасающей цинги.

Попутно нам хотелось бы заметить, что норвежцы, датчане, англичане, голландцы посещают с тем же самым намерением тот одинокий остров, не решаясь однако остаться там на зимовку. Только русские промышленники не страшатся этого.

Впрочем, и русские не часто плавают на Шпицберген. До 1841 года, насколько я знаю, только вышеупомянутый купец Карнеев и староверческий монастырь Данилов в Кемской волости имели обыкновение отправлять туда свои лодьи. Что касается Новой Земли, то количество судов, посещавших ее, в разные годы весьма колеблется; это зависит от большего или меньшего изобилия морских зверей, которые часто, если их преследование ведется весьма интенсивно, покидают морское побережье Новой Земли, и отправляются дальше, на восток. Так например, в 1831 году на Новую Землю пришло только одно единственное, снаряженное промышленниками судно, в то время как в 1835 году вслед за первой экспедицией знаменитого Пахтусова, предпринятой на средства господ Брандта и Клокова, количество мореплавателей, оправившихся на Новую Землю, достигло 118. С тех пор это сообщение, кажется, вновь было заброшено; в 1841 году, насколько это мне удалось узнать от промышленников, в нем участвовало весьма незначительное количество кораблей.