Герберт Уэллс - Наука и мировое общественное мнение

Прежде всего я намерен снова повторить ряд положений, которые уже не раз высказывал за последние несколько лет. Мне они представляются самым важным из всего, что можно сказать о нашей жизни и современном мире. И тем не менее большинство тех, кому они стали известны, явно не придают им значения. Их не обсуждают, о них не спорят. Люди просто-напросто ведут себя так, словно ничего не было сказано.

Об этой «слепоте» к словам, об этом пренебрежительном нежелании высказаться я и хочу говорить в своей статье. Прошу обратить внимание на то, что я буду называть здесь «мировым общественным мнением», отнюдь не согласованную систему взглядов; это все безответственная, непоследовательная болтовня; мы высказываем и выкрикиваем какие-то мысли, и ни один не придает значения тому, что говорит другой. Если бы какой-нибудь могучий, сверхчеловеческий интеллект где-то в пространстве спросил: «О чем сейчас думает Человек, Homo sapiens?» — «Его лихорадит, — последовал бы ответ. — Он в бреду. Раньше он просто что-то бормотал, а теперь с болью пробуждается и заговорил громче».

«С какой целью?»

«Без всякой цели. Просто говорит то одно, то другое, даже не задерживаясь, чтобы поразмыслить над собственными словами».

Я позволю себе вернуться к некоторым своим суждениям, которые явно ни в чем никого не убедили.

Первое. За последние сорок лет в условиях человеческого существования произошел коренной переворот. Они изменились столь радикально, что Homo sapiens не может больше жить так, как жил прошедшие десятки тысячелетий. Подобно любому другому виду животных, он должен приспособиться к этим изменившимся условиям или погибнуть как вид. Он может либо совсем вымереть, либо принять какую-нибудь новую или новые формы. Нечего и предполагать, что он сохранится таким, каков он есть. Вопрос лишь в том, удастся ли ему приспособиться настолько быстро, что он успеет стать прогрессивным сверх-Homo — господствующим видом — или хотя бы выродиться в некий подвид человека, или же вовсе не сумеет приспособиться, и ему придет конец.

На этом я позволю себе остановиться несколько подробнее и напомню вам об одном явлении, постоянно наблюдаемом в экологии.

Вся история прошлого, в общем, говорит за то, что человеческий род не может выжить. В прошлом господствующие отряды, группы видов, как правило, исчезали с лица земли в период своего расцвета. Утверждение, что они были вытеснены соперниками, — старая экологическая ошибка. Они просто-напросто не сумели приспособиться. Первой их реакцией на изменившиеся условия было возникновение беспорядочных мутаций, иные из которых некоторое время просуществовали, но не помогли роду выжить. Нечто подобное произошло, например, с динозаврами и динотериями. Им пришел конец в самом расцвете.

Есть ли доказательства того, что существу, которое мы называем Homo sapiens, не грозит подобная же участь? Есть. Это его дар речи. Доказательство не единственное, но почти единственное. Человеку можно сообщать всевозможные сведения. Он обладает способностью слушать и учиться. Такой способности лишены все остальные живые существа. Он приспосабливается к новым условиям в тысячу раз быстрее любого другого животного. Ничто не мешает каждому новому поколению Homo sapiens'а изучить, каким образом приспосабливался ум его предшественников к изменившимся условиям. Изменив свое поведение, он может существовать в новых условиях, если они изменились не слишком сильно. Подчеркиваю, если они изменились не слишком сильно.

Таким образом, на протяжении нескольких десятков тысячелетий своего развития это своеобразное животное всегда шло в ногу с изменявшимися условиями. Изобретения и открытия также преобразили войну и экономику, способствовали расширению социальных групп, но все это произошло настолько быстро, что Homo sapiens не успел перестроиться духовно. Вплоть до 1900 года человечество умножалось, и его господство на нашей планете возрастало со скоростью, какой не знала ни одна предшествующая фаза эволюции животных. Миллион лет тому назад различные виды Hominidoe были группой редко встречающихся животных. За короткий период геологического времени один из этих видов вырвался из мрака неизвестности, чтобы стать, как говорится, «венцом творения». В самом зените и на вершине господства он с такой же быстротой посеял семена своего биологического краха.

Теперь позвольте снова вернуться к анализу событий последних сорока с лишком лет.

Во-первых, главным образом благодаря авиации, радио и вообще всем средствам сообщения и связи произошло то, что можно назвать почти полным уничтожением расстояния. Сейчас новости узнают чуть ли не одновременно на всем земном шаре. С добрыми или дурными намерениями люди могут за день или за день с небольшим перебрасывать с одного конца земли на другой бомбы, наркотики и любые товары. Расстояния не служат больше защитой суверенности отдельных государств. Теперь границы одного перекрывают границы другого. Мы живем друг у друга на пороге. Фактически человечество стало одной общиной. В 1900 году было бы физически невозможно управлять делами человечества как одной, всеобъемлющей мировой системой. Правительства могли сохранять мир на очень значительных территориях, но не в мировом масштабе. Уничтожение расстояния сделало это теперь не только возможным, но настоятельно необходимым, если учесть бомбардировочную авиацию и тотальный характер современной войны.

Перехожу ко второму пункту: за эти последние сорок лет поразительно выросло наше умение извлекать и использовать материальную энергию. Мир 1900 года был миром сравнительной несостоятельности человека. Для огромного большинства людей это был мир изнурительного труда, конкуренции и почти неизбежного социального неравенства. Сейчас это мир неисчерпаемых ресурсов материальной энергии. Потребность в тяжелом физическом труде неуклонно уменьшается, а в скором времени и вовсе исчезнет. Нет больше нужды в людях необученных или знакомых только с одной специальностью; они должны быть еще и умственно приспособлены к постоянно меняющемуся миру. Для удовлетворения его запросов требуется все меньше и меньше людей, ограниченных понятием собственности и методами финансирования, которые остались почти такими же, как в прошлом веке. Условия существования изменились в корне, а мы только еще начинаем менять систему своего поведения.

Поэтому самой насущной социальной проблемой стала так называемая проблема безработицы. Повсюду наблюдается избыток полных энергии молодых людей, которым современный мир не может обеспечить сколько-нибудь сносной жизни.