Александр Хинштейн - Какого цвета страх

С.: Институт, может, и не нужно трогать. Он же прекрасно знает эту Насонову (директор Института ревматологии РАМН, куда, собственно, и пришел «Артепарон». По просьбе «трудящихся» в январе 93-го она написала письмо на имя Черномырдина с просьбой помочь в оплате долга. — А.Х.) Позвонит ей.

В.С.: А откуда тогда у меня информация?

С.: Не знаю…

В.С.: Я же не могу сказать, что на имя Трапезникова пришла такая бумага!!!

С.: Нет… Просто, может, можно будет спросить: произошла оплата или нет, чтобы доложить можно было в аппарате. Больше ничего не нужно.

В.С.: Это без сомнений… Я-то боюсь, что он мне, мудак, скажет, что все нормально, мы тут занимаемся… Я хочу выйти на понимание, УЧАСТВУЕТ ОН В ЭТОМ ДЕЛЕ СДИРАНИЯ или нет…

(9 июня 1993 г.)

Солодовников: Представитель фирмы и Симонов якобы вчера улетели в Таджикистан по препаратам. По тому же препарату «Артепарон». Я подумал: может быть… Там никого из людей в той республике?

Владимир Степанович: Нет. В Таджикистане никого. Я даже близко не знаю.

С.: Б…дь. Жалко-то как. Хотел им там от ворот поворот… Я за это время тоже кое-что успел. У меня тут идея кое-какая проскочила. Чтобы совсем не терять, поправить нужно все. В конечном итоге проигрывать невозможно.

В.С.: Нежелательно, конечно.

С.: Столько работы!

В.С.: И накроют нас эти гады!

С.: Да. Поэтому есть такая форма. Это неоднократно делалось. В связи с тем что на самом деле пару лет были должны фирме. Пошли ей навстречу в такое тяжелое для страны время. Этот фирмач вызывается в аппарат и ему говорится: «Да, тяжело. Вы должны понимать. Страна была… Трудные моменты. Однако мы нашли возможность и надеемся на дальнейшее сотрудничество». Все! Так? И тогда вызывают его со мной, я еду с ним. И тогда я вылетаю и все заканчиваю… Деньги немалые… Тогда я бы связался с этим шефом, которому я все отправлял. Он меня поблагодарил. И так далее. Дальше я лечу и занимаюсь.

В.С.: Видишь, какое дело — кто и куда его может позвать?

С.: Вот нужно подумать. Если на самом деле деньги ушли от хозяина денег… Тем более что на самом деле был долг…. Здесь нужно, кто деньги дал. И ещё было бы классно, что вот не просто кинули…

В.С.: Кто не дал?!! Деньги дал товарищ, и все!

С.: РЕЗЕРВ.

В.С.: Все. И об этом никто не знает. Ни отдел никакой, ни служба никакая.

С.: А он не может позвать и поговорить? Пять минут ровно? То есть закрепить все то, что я говорил?

В.С.: Дело все в том, что это трудно объяснить этому человеку. Понимаешь? Ему сейчас нужно сформулировать такую просьбу и говорить. Он скажет: «Е… твою мать, вы просили деньги, что вы ещё хотите от меня?»

(22 июня 1993 г.)

В.С.: Я вчера как очнулся только, побежал на работу и сразу позвонил шефу. Оставалось у него 10 минут. Я пробежал к нему и в самых общих чертах все ему сказал. Он единственное спросил: «Там фирма держится? Не пропустят удара никакого?»

С.: Нет.

В.С.: Я говорю — «нет». — «Ну, все»… Он в пятницу все-таки по тому моему звонку подключил первого помощника премьера… Он говорит: «Я приеду, и мы им яйца отвернем».

С.: А пока он звонка не делал, да?

В.С.: Нет, он в пятницу делал.

С.: И что там было?

В.С.: Результата просто не знаю. Поскольку его нет, то я не могу узнать, какая реакция обратная.

Если вы внимательно прочитали стенограммы, то, надеюсь, поняли, насколько близкие и откровенные отношения завязались у Солодовникова с «Владимиром Степановичем». ТАК говорят только с очень доверенными людьми.

Из переговоров видно, что возвратом конкретно взятого долга ограничиваться они не пожелали. Впереди были иные, не менее взаимовыгодные планы.

Солодовников и «Владимир Степанович» остались крайне довольны друг другом. Первый сумел получить долг. (В итоге «Медэкспорт» все же перевел деньги на счет «Luitpold-Farma».) Второй что-то другое.

Бьюсь об заклад, они бы провернули ещё не одну операцию. Но ситуация резко изменилась.

14 октября 1993 года Управление по борьбе с контрабандой и коррупцией Министерства безопасности РФ провело досмотр офисов трапезниковского СП. При обыске оперативники изъяли незаконно хранившиеся там пистолеты «ПМ», винтовки, охотничьи ружья, оптические и инфакрасные прицелы, около 1,5 тысячи боеприпасов разного калибра. А на даче Солодовникова в поселке «Северный трудовой» и вовсе стоял на приколе… бронетранспортер БРДМ.

Солодовников объяснил обалдевшим чекистам, что он охотник и все оружие нужно ему исключительно для забавы. БРДМ же он использует как средство передвижения по заснеженным равнинам.

Комитетчики, конечно, не удовлетворились подобным ответом. И тогда Солодовников скрылся из зоны досягаемости. Он вновь уехал за рубеж.

Эрнст Пиндур, на которого я так часто ссылаюсь, рассказывал, что вскоре после бегства Солодовникова он приехал в Москву и был приглашен в приемную Министерства безопасности (Кузнецкий мост, 22). Встретивший его чекист доходчиво поведал, что их ведомство очень сильно интересуют материалы о коррупции среди высших должностных лиц. И что откровенный рассказ о выплате долга будет зачтен в счет «незаконно хранящегося оружия».

Пиндур отказался помогать МБ. Солодовников — тоже. Неудивительно — он давно (знаю это доподлинно) находился в разработке российских спецслужб как человек, возможно связанный с немецкой разведкой «БНД».

Конечно же, узнав, что история о пробивании долгов стала предметом достояния спецслужб (а данные об этом имеются аж у нескольких отечественных силовых ведомств), Солодовников и «Владимир Степанович» мгновенно заморозили свои отношения.

Рисковать им было не с руки. За горизонтом раскрывались слишком большие перспективы.

Безнаказанность давно уже стала неотъемлемой частью российской демократии.

Конфискованное во время обыска оружие Солодовникова уныло хранится в арсенале ФСБ. Сам он преспокойно продолжает заниматься бизнесом.

Владимир Пансков, наворотивший немало дел в Минфине (надеюсь, об этом мы ещё расскажем), благополучно перешел на должность первого замминистра экономики. Говорят, что скоро его сделают аудитором Счетной палаты. Честность и бескомпромиссность Панскова известны всем.

Владимир Бабичев, друг и покровитель немецких агентов, уверенно сидит в кресле главы аппарата правительства. Приговаривая: «Наш дом — Россия».

Валерий Млынник служит помощником одного из представителей президента.

Ни один из этих людей не только не был наказан. Даже пылинка не слетела с их светлых голов. Они спокойно живут себе и в ус не дуют.

Им-то уж отлично известно: у них дома все взятки — гладки. Потому что их дом — Россия.

В день выхода этого материала Черномырдин (он был тогда премьером) приехал в ФСБ. Разумеется, приезжал он совсем по другому поводу — кажется, на какую-то коллегию, — но речь о статье все равно зашла.