Внутренний СССР - О текущем моменте №2(50), 2006г.

Всё это способствовало тому, что дело олицетворения своей персоной успехов социалистического строительства в одной отдельно взятой стране «мировая закулиса» сочла возможным доверить И.В.Сталину.

Большевики, со своей стороны, по мере того, как В.И.Ленин, теряя здоровье вследствие ранения [118], утрачивал способность к руководству партией и государством, также задумывались о том, кто будет руководить продолжением их дела.

В этой связи необходимо обратиться к документу, известному как “Письмо к съезду”, которое, как сообщает историческая традиция КПСС, было записано в несколько приёмов со слов перенёсшего инсульт В.И.Ленина его разными секретарями в конце декабря 1922 — начале января 1923 гг. Н.С.Хрущёв в своём докладе на ХХ съезде не стал приводить его полностью, а только привёл несколько фраз из него, что позволило ему исказить значение этого документа в целом в истории партии и политике 1920-х гг.

В письме речь идёт о том, как в дальнейшем избежать очередного раскола партии и обеспечить устойчивость ЦК формальными средствами, а не достижением единства взглядов по всем вопросам деятельности партии на основе освоения её членами методологической культуры познания и миропонимания [119]:

«Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек [120].

Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью [121]. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС [122], отличается не только выдающимися способностями [123]. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.

Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно.

Я не буду дальше характеризовать других членов ЦК по их личным качествам. Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью [124], но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому» (В.И.Ленин, ПСС, изд. 5, т. 45, продолжение записей от 24 декабря 1922 г. продиктовано В.И.Лениным 25 декабря 1922 г.).

Как сообщает Н.С.Хрущёв в докладе, текст этого письма был роздан делегатам ХХ съезда.

Характеристике И.В.Сталина также посвящено добавление к записям от 25 декабря 1922 г., как сообщается записанное 4 января 1923 г. уже другим секретарёмВ.И.Ленина — Л.А.Фотиевой (1881 — 1975) [125]:

« Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д. [126]Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение».

Кроме этого, Н.С.Хрущёв огласил ещё два не публиковавшихся ранее документа:

· Письмо Н.К.Крупской председательствовавшему в то время в Политбюро Л.Б.Розенфельду (Каменеву), с жалобой на И.В.Сталина, который был груб с нею в телефонном разговоре, отчитав её за то, что она довела до сведения В.И.Ленина некие политические сведения вопреки запрету врачей волновать Ленина политикой до тех пор, пока он не поправится после инсульта, происшедшего с ним в декабре 1922 г.

· И личное письмо В.И.Ленина И.В.Сталину с требованием извиниться перед его женой — Н.К.Крупской за грубость, проявленную в том же телефонном разговоре.

Поскольку о многолетнем романе В.И.Ленина с Иннесой Арманд делегаты ХХ съезда, в отличие от сподвижников В.И.Ленина, ничего не знали, то это произвело на них соответствующее впечатление: что И.В.Сталин оказался во главе партии, чуть ли не вопреки воле Ленина, который якобы пытался предостеречь партию от избрания И.В.Сталина её вождём. И с того времени публицисты — приверженцы схемы понимания истории, предложенной ХХ съезду Н.С.Хрущёвым, — многократно комментировали “Письмо к съезду” В.И.Ленина, особенно смакуя добавление к письму от 4 января 1923 г.: дескать, ещё В.И.Ленин предупреждал, да не вняли… Но чуть ли не единственное, что ускользнуло от их понимания, — так это именно то, от чего в действительности предостерегал В.И.Ленин большевиков, а также и то обстоятельство, что В.И.Ленин этим письмом фактически рекомендовал партии большевиков И.В.Сталина в качестве своего преемника.

Чтобы понять, от чего в действительности предостерегал В.И.Ленин партию в “Письме к съезду”, давайте спокойно, без буйства эмоций, рассмотрим характеристики, данные В.И.Лениным членам ЦК ВКП (б). Все претенденты на должность лидера партии, как бы она ни именовалась, кроме И.В.Сталина, характеризуются В.И.Лениным прямо как небольшевики (Троцкий), как субъекты, на которых нельзя полагаться в деле (Каменев, Зиновьев, Троцкий, которого в одной из своих работ В.И.Ленин назвал «иудушкой»), как бюрократы, способные оторваться от живого дела, увлекшись административным формализмом (Троцкий, Бухарин [127], Пятаков [128]).

Остаётся один И.В.Сталин, который уже сосредоточил в своих руках необъятную власть на посту генерального секретаря [129], что говорит о его деловых организаторских качествах, об умении поддерживать определённое соответствие формы (административной стороны) и содержания (т.е. самого дела) и способностях к руководству; однако наряду с этим, он бывает груб, нетерпим к другим, капризен.

При таких характеристиках всех “вождей” добавление к “Письму” от 4 января 1923 г. — пустая риторика для слушателей: «Надо бы избрать не Сталина, а кого-то другого: такого, как Сталин по деловым качествам, но который не был бы груб и обладал бы большей терпимостью. Вы не знаете такого? — а то я не знаю».

И в то же время это — намёк Сталину: «Учитесь сдержанности, дорогой товарищ, а то при всех Ваших хороших деловых качествах не сносить Вам головы: повторите мою судьбу — уберут раньше, чем успеете сделать дело. Сами видите, большевистских-то кадров, способных к руководству, среди “вождей” партии нет… а дело большевизма продолжать надо, нето масоны и увлекаемые ими пустобрёхи-интеллигенты совсем на голову народу сядут».