Елена Полюшкина - Моя душа состоялась. Дневник Алены

Он ответил:

– Я сам поэзия.

Ум – нечто отвлеченное. И в то же время конкретное. Я могу временами быть весьма остроумной. А могу быть полной тупицей. Но в каждом миге я ощущаю себя целостностью. Я чувствую себя миром мига и мигом мира. Я ценю это состояние. Оно ни с чем не сравнимо. Если его нет, то ничего нельзя поделать. Это талант. Ум – тоже талант, но иной природы. Не надо их сравнивать. Это несопоставимо. Это дано. Нельзя рушить свою природу. Нельзя изменять ей. Мне не нужен ум. Мне нужно знание. Мне не нужна наука. Я создана для искусства. Я осуществляюсь только в нем. Это абсолютно фатально.

Научная карьера? Действительно, гадость.

Бизнес? Ну, это еще куда ни шло. Я ведь смогу вкладывать деньги в искусство. И сам бизнес строить на одной из его областей.

Творчество? О да! Только. Обожаемое. Поэзия. Живая жизнь. Я. Театр. Кино. Москва. Любовь. Безумие и гонор. Творчество.

Это слово – магия для меня. Это понятие счастья для меня. Зачем же мне ум? Творчество – не ум, а дар. А умною быть я умею, когда нужно. Но в том-то и дело, что не нужно. Вот так.

«Нижинский». Сейчас, перелистывая свой ежедневник, встретила памятку на 20 февраля – 18.30 «N». Меньшиков. Я помню. Помню, как постепенно он становился мне судьбой, знаком судьбы. Помню себя в том времени, и то время во мне сейчас оживает. Было и сладко (ведь отчасти вошла в их круг, хоть чуть-чуть прикоснулась к этому плену), и безнадежно плохо (ведь спектакль прошел, «прошли» они, а я осталась без). Но я знаю, что судьба мимо не проходит. Хотят или не хотят этого мир, я, она сама, не проходят мимо равные. Равные в даре и равные в молчании, равные в безумии. «Нижинский» – эпоха для меня, это стало событием. И она продолжается.

Перечитываю записи этой осени. Как мне удается иногда так удачно сказать, выразить? Как ей удается? Невольно отстраняюсь от себя, утопая в неповторимом этом стиле и неповторимости этой жизни.

И скажите, ну зачем мне ум? Все, что здесь понаписано, ценнее и трагичнее. И, наверное, каждому свое. И печаль, и радость. И даже бред.

20.01.Был изумительный день. Природа, небо изумительны и неповторимы. Изумительно по чистоте жанра. Судьба баловала. Вальяжно и страстно погружаюсь в машинную эпопею. Хороши машины. Их водители тоже иногда.

Но так неустойчив мой «автомобильный статус» случайной попутчицы. А я устала быть случайной, уже не умея быть прежней, не случайной в старом привычном ритме прошлой жизни. Метро – что-то далекое и почти чужое. Меня воротит от него. Надземный транспорт еще терплю. Но, боюсь, уже с трудом. Хотя, если честно, довольно спокойно отношусь ко всему. Снова рисуюсь? Играю? Но и это правда. Вечная неизлечимая раздвоенность. Периодически надоедает все: случайные попутчики, неслучайные приятности, лица, светофоры, лужи, голоса. Я обожаю в городе именно это. Но раздражаю сама себя в этих городских сюжетах-притчах. Неопределенность моего положения. Хочу независимости и для этого богатства, чтобы не было этих вечных проблем: есть, пить, ездить на машинах. Бездарные мечты? Но я – это я. Увы и ах! Несчастная и счастливая богемка Алена!

21.01.Не могу я с головой погрузиться в учебу, в профессию. Устала флиртовать. Перебор. Во всем. И вроде конкретно ничего нет. А ощущение приторности. От жизни. От себя в ней.

Но это неправда же. Я так люблю все, что со мной. И значительно спокойней уже отношусь к разному, сложному. Спокойней и терпимей. Но и такая, я иногда задыхаюсь от безудержности жизни. Она безудержна во всех своих страстях, порочных и ласковых, в счастье и в горести, в безумствах и в безумии. Одновременно изумление, восторг и жуть. И ветер в голове… ветер в голове.

Непреодолимая тяга к творческим людям. Лунатическая. Я «болею» каждым творческим человеком. Я болею его творчеством. Никакой корысти, теряю голову, погружаясь в интересы другого. Мне не нужно каких-то иных «тесных» отношений. Просто контакт. Творчество.

Кому, кому это нужно? Я же не тупица, со всеми могу общаться, могу быть интересной и нужной. Увлекаю. Увлекаюсь. Но по большому счету – где все знакомства и предполагаемые сотрудничества? Исчезают. И я опять остаюсь одна.

26.01.Почему все, с кем выпало встретиться за последнее время, так циничны? Или это те именно, кто встретился мне? Я устала от невразумительных отношений с мужчинами. Те, кто мне нравится, неисправимо циничны. Те, кому (возможно!) нравлюсь я, не привлекают меня, потому что в них нет чего-то, что есть в первых. Вычисляя это нечто, прихожу к грустному выводу, что тот самый цинизм – не основа ли всего этого безобразия под названием – Алена влюбилась?

Меня тянет к авантюристам, гордецам, самоуверенным циникам. Я обожаю мужскую неприступность и холодность. Но стоит хоть чуть-чуть растопить, я в панике отталкиваю распалившегося гордеца. Он тут же приходит в себя и…идет своей дорогой. Не оборачиваясь. Я остаюсь, шальная, заразившаяся его самоуверенностью. Я презрительно (или восторженно) смотрю ему вслед. И…иду своей дорогой. Но скоро, как правило, очень скоро, теряю покой, вспоминаю, извожу себя загадками, брежу, возвращаюсь на место нашего прощания. Возвращаюсь мысленно, возвращаюсь наяву. Я одна. Я теряюсь. Мне никто не нужен. А я не нужна ему, потому что я выбираю такого, которому я не нужна. Но все проходит. Мы действительно уходим, каждый в свою сторону. И все замолкает, притихает, покрывается пылью времени. До нового «прорыва», до нового безумия, до следующего циника. И закрутилось, понеслось. Может уместиться в один день, в два дня. Даже чаще всего так и бывает. Но по интенсивности внутреннего ритма проживаю месяцы.

Я устала от себя такой. Я устала от себя, моя условная любовь. И от вас, ее случайные (или вещие) путники. Мне нужно вырваться из круга этих мутных проблем. Это и не проблемы, в общем-то.

Но мне не нужны романы от нечего делать. Я не хочу быть ни для кого случайной. Но я не могу не думать о вас, замечательные мои попутчики, путники по жизни.

Город цинично и восхитительно рифмует меня с беспечностью. Я надрываюсь от слез, изнемогаю от веселья. Я так огромно обожаю жизнь, что во мне ее не остается совсем. Поэтому я не…звоню, не встречаюсь, не обольщаю. И да, да, да, все время делаю это и отталкиваю это. Вот снова схема. Но я живая, и схема эта мучает меня. Я ее ломаю. Неизбежно возникает новая.

28.01.Возврати меня мне.

Но если я сама не хочу возвращаться. Если Бог захочет забрать меня, то я бы хотела сразу, вся. Неискалеченная. Но пока он не думает об этом. Я знаю. Но если…, то пусть.

А сейчас – нога болит. И болит орган, названный Нижинским. Сейчас болезнь новая – Олег. Болезнь новая. Печаль старая. Я не хочу погружаться в обыденность. Я хочу «безумия» судьбы. Легенды в себе и в мире.