Джульетто Кьеза - Бесконечная война

Египтяне, суданцы, палестинцы, алжирцы, иракцы, йеменцы, тунисцы, марокканцы и даже филиппинцы, не говоря уж о пакистанцах, откликнулись на призыв к джихаду.

В течение нескольких лет достаточно было просто появиться в посольстве Пакистана в какой-либо стране и заявить о своем желании присоединиться к джихаду, как тебе тут же выдавали авиабилет и проездные документы до города Пешавар на северо-востоке Пакистана.

Среди прочих лиц, встречавших в Пешаваре добровольцев, которых быстро рассортировывали по различным лагерям, где обучали терроризму и партизанской войне, был и некий Осама бен Ладен…

Таким образом, когда в ночь на Рождество 1979 года советские войска перешли Амударью, которую в древности называли Oxus, по которой проходила советско-афганская граница, ловушка была уже подготовлена.

Большая Игра может продолжаться, «холодная война» превращается в войну по доверенности, на заказ. Заставим других делать то, что выгодно нам. Так мы сможем избежать неприятностей и обвинений в случае провала операции – вот суть доктрины Генри Киссинджера. И Большая Игра, превратившаяся в кровавую бойню, продолжается с различными ставками до сих пор.

«Во Вьетнаме мы потеряли 58 000 человек. Русские в Афганистане потеряли 25 000. Они должны нам еще 33 000 убитых», – заявил в 1988 году конгрессмен от штата Техас Чарльз Вильсон, один из самых ярых сторонников лозунга «Пусть у русских будет свой Вьетнам!».

Это что – фильм про Джеймса Бонда?

Нет, все это и многое другое происходило в Афганистане на самом деле. В конце концов, потерпев поражение в заказной войне, советские войска покинули Афганистан, а победители – моджахеды – продолжают воевать еще 12 лет спустя. Многие иностранные добровольцы джихада, вернувшись домой, с успехом импортировали священную войну к себе на родину.

Да, вышло так, что от Алжира до Филиппин, от Чечни до Судана афганские ветераны священной войны стали организовывать джихад у себя дома.

А тот самый Осама, который прежде был в хороших отношениях с ЦРУ, закончил тем, что открыто объявил войну… США!

А что же при всем этом Афганистан? А сами афганцы? Что произошло с почти 20-миллионным народом?

1 500 000 погибших, 1 000 000 искалеченных, 4 000 000 беженцев.

И разоренная страна, в которой Кабул напоминает Ковентри после немецких бомбардировок, 8 000 000 противопехотных мин, готовых еще десятки лет рвать людей на куски.

Афганцы, укутавшись в свои накидки и паранджи, в холоде и темноте, без питьевой воды и электричества, школ и больниц, возможно, с безвозвратно разобщенным и расколотым обществом, продолжают брести по своим дорогам, усеянным подбитыми танками и неразорвавшимися снарядами, и ждут. Они ждут, когда кончится война и голод, когда можно будет пойти учиться. Они надеются, что появятся проблески демократических свобод и появится хотя бы намек на соблюдение прав человека.

Они ждут среди шпионов и террористов, фанатиков и фундаменталистов разного рода, торговцев оружием и наркотиками.

Ждут и надеются. «Фардо, инш'Аллах» – на все воля Аллаха.

Надеются, что, наконец, закончится Большая Игра.

«Бузкаши» (buskashi) – так называется национальная афганская игра. В нее еще играют в деревнях, как правило, по пятницам. Две команды, по 12 всадников в каждой, встают друг против друга. На центр поля бросают мертвую козу. Всадники подхватывают козу, вырывая ее друг у друга из рук. Иногда ее просто разрывают на части.

Советский Союз, Соединенные Штаты и другие страны, каждая в своих собственных стратегических, военных, финансовых интересах, играют в бузкаши с Афганистаном.

Сыгран первый тайм игры, только что после перерыва начался второй.

Ясно одно: в этой игре на месте козы – мужчины, женщины и дети Афганистана.

Джино Страда [1]

3 сентября 2001 года

В то время как я пишу эти строки, полным ходом идет война, объявленная Соединенными Штатами Америки и коалицией западных государств режиму талибов в Афганистане. Военную операцию Запада поддерживают в разной степени многие мусульманские страны. Прошло уже более 5 лет с той памятной ночи с 26 на 27 сентября 1996 г., когда талибы вошли в Кабул, и около 8 лет с того момента, когда Талибан заявил о себе во весь голос как о политическом движении и военной силе.

Впервые о талибах заговорили в октябре 1994 г. Тогда караван из 30 пакистанских грузовиков с продовольствием, медикаментами и одеждой, направлявшийся в одну из бывших советских среднеазиатских республик, был разграблен в окрестностях Кандагара местными бандитами.

Далее в этой истории, или легенде (все детали которой, как мы позже увидим, важно не упускать из виду, чтобы выяснить, кто является автором и какие он преследует цели), появляются талибы. Они наносят молниеносный и сокрушительный удар по бандитам и возвращают имущество законным владельцам. Таинственным и любезным афганским Робин Гудам понадобилось всего лишь 48 часов, чтобы восстановить законность и порядок после десятилетий войн, убийств, грабежей, насилия. Кому принадлежал караван, куда именно он направлялся, что это были за грабители никто точно не знает до сих пор. Но сразу обращает на себя внимание факт, что в этой истории, или легенде, речь идет о караване с мирным грузом, а именно одеждой, продовольствием, разного рода промтоварами и лекарствами. Кроме того, любопытно отметить, где разворачиваются события. Ведь Кандагар – родина муллы Мухаммада Омара. С того момента вооруженные формирования Талибана все чаще упоминаются в сводках о боевых действиях на юге Афганистана. На фоне разношерстных группировок моджахедов, ведущих нескончаемую войну друг с другом и рвущих на куски страну, появляются новые действующие лица.

Талибы быстро выделились за счет дисциплины и высокой, на первый взгляд, боевой эффективности. За считанные недели под их контролем оказывается значительная часть провинции Кандагар. Следует отметить, что история с автокараваном и другие истории, или легенды, связанные с талибами, имеют один и тот же источник: средства массовой информации Пакистана. Именно они старались всеми силами привлечь внимание к талибам, порой придумывали их подвиги, пользуясь тайной, связанной с появлением на свет этого движения, в целях и задачах которого также было трудно разобраться. Неясными оставались религиозные взгляды талибов, социальная и этническая принадлежность. Невозможно было установить, кто финансирует движение и кто является его организаторами как внутри страны, так и за ее пределами. До тех пор пока речь шла о малочисленных вооруженных формированиях, ответ на вопрос, кто их финансирует, казался очевидным. Да те же, кто финансировал и другие вооруженные группировки моджахедов, которые вели священную войну (джихад) против советского вмешательства. Все, кто не находился в плену идеологических схем, знали, что главным покровителем, финансистом и поставщиком оружия для моджахедов