Джульетто Кьеза - Бесконечная война

Россия мало что могла противопоставить этой позиции. До сентябрьских событий Путин тянул время изо всех сил. Было бесполезно возмущаться и протестовать. В Москве опасались, что неизбежное решение Вашингтона окончательно обнажит неспособность России возражать, по какому бы то ни было поводу. Хотя в Москве прекрасно понимали, что Вашингтон не собирался ни о чем договариваться, все же надеялись, что «голубю» Колину Пауэллу удастся притормозить развитие ситуации. И вдруг положение меняется на глазах, и Америка, находясь в затруднительном положении, вынуждена пойти на переговоры. Владимир Путин приготовился вырвать у Вашингтона любые возможные уступки. Кроме того, было крайне нежелательно (для Москвы) расширение границ НАТО в Европе. Вместе с расторжением договора по ПРО, расширение НАТО было основным проявлением «одностороннего подхода» в политике администрации Буша.

Что мог дать взамен Владимир Путин? Джордж Буш сразу запросил все: воздушное пространство для американских и британских истребителей и бомбардировщиков, предоставление российских военных баз, а также баз в бывших советских республиках Средней Азии, на руководство которых Москва могла бы оказать давление. Не те ли это военные базы в Туркменистане, Узбекистане и Таджикистане, откуда началось советское вторжение в Афганистан? Джордж Буш, несомненно, был бы заинтересован и в прямом участии российских войск на афганской территории. Разве не русские обладают бесценным опытом ведения боевых действий в афганских условиях?

Путина готовы были принять на Западе с распростертыми объятиями, через парадные двери, со всеми почестями. Нужно лишь только согласиться со всеми или, по крайней мере, с основными запросами. День за днем вся система средств массовой информации на Западе получала указания представлять позицию России как полностью совпадающую с позицией Соединенных Штатов и Запада. В этом одновременно были и надежда, и безапелляционное указание. Кроме того, распространялась идея, что война (приготовления к которой шли полным ходом) является не только единственно возможным решением, но и решением абсолютно приемлемым. Даже Китай был зачислен в верные союзники США. «Великий Союз» (по выражению западных газет) приобретал планетарный масштаб. Кто осмелился бы остаться за его пределами? Джордж Буш, придя в себя от потрясения, поспешил заявить: «Кто не с нами, тот против нас». Все сразу поняли, что это не пустые слова.

Тем временем российский президент готовился сделать «ход конем». И сделал. Солидарность? Несомненно. Борьба с терроризмом? Только приветствуем. Разведывательная информация? Пожалуйста. Но, что касается воздушного пространства России, были разрешены полеты только для самолетов с гуманитарными грузами. На просьбу оказать влияние на бывшие братские среднеазиатские республики, чтобы те предоставили свои военные базы и аэропорты, Москва ответила весьма неопределенно: кто хочет, пусть предоставляет, что сможет. Но в одном, Путин и военные из Генштаба были категоричны: мы не пошлем российских солдат сражаться в Афганистан. «Это было бы все равно, что попросить американцев вернуться во Вьетнам», – сказал Путин. И добавил вполголоса, но вполне разборчиво: борьба с международным терроризмом должна быть доведена до конца, но не следует питать иллюзий, что выиграть ее можно только силой оружия. Требуется другая политика, которая бы учитывала условия в современном мире.

Все эти расхождения не понравились Вашингтону и поэтому были публично им проигнорированы. Официальные заявления США были полны энтузиазма по поводу «полного» согласия с Москвой (и Пекином). Западные средства массовой информации единодушно освещали «окончательное» присоединение России к Западу, ее вступление в Великий Союз против нового Сатаны и террора. А Путин, в свою очередь, не стремился опровергать уже сложившееся мнение, которое, по большому счету, его вполне устраивало. Он знал: когда Северный альянс закончит таскать каштаны из огня для американцев, которые расчистят ему дорогу на Кабул бомбами, в значительной мере его окончательная победа – это заслуга России. Ведь именно Россия долгое время поддерживала таджикские отряды Ахмад-шаха Масуда. Без ответа пока оставались два вопроса: каким будет новое кабульское правительство после изгнания талибов, и до какого предела Москва станет следовать за Вашингтоном после того, как шахматная клетка «Кабул» будет занята новой пешкой.

Когда в конце сентября я приехал в Москву, сложилась именно такая ситуация.

Гиндукуш, который по древнему преданию означает «Убийца индусов» и олицетворяет собой грозную мощь природы, как бы нависает над Афганистаном. Пянджширское ущелье поднимается вверх вдоль крутых отрогов горных хребтов, которые, в свою очередь, карабкаются ввысь, стремясь дотянуться до своего старшего брата Памира – крыши мира.

Находясь здесь, перестаешь ощущать стремительный пульс событий. Такое ощущение, что они происходят где-то далеко. В самом ущелье все тихо и спокойно. Условия жизни здесь такие же примитивные и убогие, как и во время двадцатилетней войны, и еще раньше – в довоенный период. Тот, кто родился в этом краю двадцать лет назад, не знает ничего, кроме войны. Война для него – повседневная реальность, сама жизнь. Ничего кроме войны и нищеты, крови и голода.

Белое безмолвие

Горы Афганистана – одни из самых красивых и высоких в мире

Трудно представить, как, не имея практически ничего, люди в ущелье ведут неустанную борьбу за выживание. При дневном свете огромный лагерь беженцев в Анабе выглядит совсем по-другому, чем семь месяцев назад, когда он весь был занесен снегом. Теперь видно, что палаточные навесы крепятся к какому-то подобию стен, которые при ближайшем рассмотрении оказываются из глины. Внутри стены закрыты тканью. Внутреннее убранство лачуг свидетельствует о стойкости этих людей, о том, что они оставили надежду вернуться в свои покинутые дома на равнине, на поля, засеянные минами, к своим фруктовым садам, покалеченным бомбами и снарядами.

На дне ущелья по берегам реки вся земля обрабатывается вплоть до последнего квадратного сантиметра, как в Китае. Сажают главным образом кукурузу, из муки которой пекут лепешки. В ущелье существует свое собственное правительство, не подчиняющееся кабульскому, чеканят собственную монету (она хоть традиционно называется «афгани», но не имеет ничего общего с талибской валютой), работают некоторые административные учреждения, рабочие ремонтируют дороги и укрепляют дорожные насыпи – налицо зачатки организованной жизни и административного управления. Есть даже местная полиция, которая проверяет паспорта и ставит въездные визы, в которых указан срок пребывания. До своей смерти Ахмад-шах Масуд успел приступить к строительству собственного государства.