М Алексеев - Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец

Тем неожиданнее и опаснее был тот шаг, который сделал Метьюрин по совету В. Скотта, не ожидавшего, какие последствия это принесет молодому ирландскому романисту: Метьюрин оставил на некоторое время романы и стал драматургом.

В 1813 г. Метьюрин сочинил драму "Бертрам, или Замок Сент-Альдобранда" ("Bertram, or the Castle of St. Aldobrand") и отдал рукопись дирекции Дублинского театра, где эта пьеса была вскоре отвергнута. Тогда Метьюрин обратился с нею к В. Скотту, а тот послал ее Байрону, состоявшему в то время в дирекции лондонского театра Друри Лейн. Впоследствии в одном из автобиографических фрагментов своих "Разрозненных мыслей" (1821) Байрон вспоминал: "Метьюрин был горячо рекомендован мне Вальтером Скоттом, к которому я обратился, во-первых, в надежде, что он что-нибудь напишет для нас сам, а во-вторых, с просьбой указать какого-нибудь молодого (или старого) многообещающего автора, которого мы отчаялись найти. Метьюрин прислал своего "Бертрама" и письмо без обратного адреса, так что я сперва не мог ему ответить. Когда я наконец обнаружил его местожительство, я послал ему благоприятный ответ и нечто более существенное. Пьеса его имела успех, но меня тогда не было в Англии" {Байрон. Дневники. Письма. М., 1963 (Серия "Литературные памятники"), с. 262.}. Сохранился также (в письме к Дениэлю Терри от 10 ноября 1814 г.) отзыв о "Бертраме" В. Скотта, в котором, кстати, даются также дополнительные подробности из истории его хлопот ради появления этой пьесы на лондонской сцене. В. Скотт писал, что он обратился сначала к Джону Кемблу, известному английскому актеру того времени, "хотя вовсе не ожидая удачи", что и действительно вскоре оправдалось, - предлагая ему воспользоваться "рукописной трагедией Метьюрина, автора Монторио": "Это одна из тех вещей, - продолжал В. Скотт, - которая или будет иметь большой успех, или торжественно провалится, так как достоинства ее определенны, глубоки и поразительны, а ошибки очевидны до смешного. Автор вывел нашего приятеля Сатану на сцену самолично. Я думаю, что сам я изгнал бы отсюда злого духа, потому что хотя в чтении он очень страшен, но я не уверен, что публика его хорошо примет. Последний акт плох. Тем не менее в пьесе много величия и силы; язык ее чрезвычайно оживлен и поэтичен, а характеры очерчены с мастерским одушевлением".

Потерпев неудачу у Джона Кембла, рукопись "Бертрама" с отзывами В. Скотта и Байрона была отдана великому английскому романтическому трагику артисту Э. Кину, который после некоторого колебания признал, что пьеса Метьюрина ему нравится и что исполнение ее главной роли он считает вполне по своим силам. После этого было принято решение о постановке ее на сцене. Друг Байрона Гобгауз написал к "Бертраму" пролог, и пьеса Метьюрина в первый раз увидела огни рампы в театре Друри Лейн 9 мая 1816 г., три года спустя после того как она была написана.

"Бертрам" - пятиактная романтическая трагедия в белых стихах. Сюжет этой пьесы имеет некоторое, правда, чисто внешнее и не идущее далеко сходство с "Разбойниками" Шиллера: трагедия Метьюрина вовсе лишена три яркой социальной тенденции, которой проникнута знаменитая "третьесословная" немецкая пьеса. Хотя главный герой Метьюрина, благородный сицилийский граф Бертрам, противоречиями своего сложного характера несколько походит на Карла Моора, а любовь его к Имогене, его бывшей невесте, вышедшей замуж за другого, открывает аналогию к истории Карла Моора и Амалии, - основными источниками замысла пьесы Метьюрина были английские готические романы, в том числе и его собственные.

Первая сцена первого акта "Бертрама" должна по замыслу автора не только служить завязкой трагедии, но и внушить зрителю ощущение ужаса. Сценическая ремарка автора гласит: "Скалы. - Море. - Буря. - На заднем плане освещенный монастырь. - Сквозь небольшие промежутки раздается звон колокола. - На высоких волнах моря виден корабль, находящийся в бедственном положении". Сквозь цветные готические окна монастыря при блеске молний и раскатах грома испуганные монахи видят тонущий корабль, который готов разбиться о скалы. Сначала спасается только один человек; когда он приходит в себя и узнает, что находится в Сицилии, в монастыре св. Ансельма, неподалеку от замка Альдобранда, он хочет снова броситься со скалы в бушующее море, из которого только что был извлечен. Это Бертрам, изгнанный из Сицилии Альдобрандом, отнявшим у него все имущество и принудившим Имогену выйти за него замуж. Бертрам считает Альдобранда своим главным врагом, и прежняя ненависть к нему возрастает в сердце Бертрама с новой силой. Он видит руку судьбы в том, что был спасен в родной Сицилии, неподалеку от мест, где некогда жил сам и где потерял все: он останется жить для мести. Мало-помалу на сцене появляются и другие люди с тонущего корабля; это разбойники той шайки, предводителем которой является Бертрам, совершившей вместе с ним немало кровавых преступлений. Настоятель монастыря просит Имогену, в отсутствие ее мужа, оказать в замке гостеприимство всем несчастным, потерпевшим кораблекрушение.

Уже первая сцена пьесы, рассчитанная и на зрительно-театральный эффект, выдает свою близость к готической литературной традиции. Подобная страшная буря, в неистовстве которой суеверные монахи подозревают участие сверхъестественных демонических сил, много раз была изображена в произведениях предшественников Метьюрина, например в "Удольфских таинствах" Анны Радклиф; такая же буря с кораблекрушением и гибелью одного из действующих лиц описана была и самим Метьюрином в его первом романе "Семья Монторио", открывающем и другие сюжетные аналогии с "Бертрамом". Особо стоит подчеркнуть сходство бури в "Бертраме" с непогодой, описанной в IV главе первой книги "Мельмота Скитальца", когда в романе впервые для читателя появляется над гибнущим кораблем освещаемый вспышками молний силуэт Мельмота Скитальца. И в пьесе и в романе Метьюрина неистовство стихни является не только поводом для эффектного живописания - эта сцена выполняет роль прелюдии к трагическим событиям и в то же время имеет символический характер, указывая на неистовство и разгул страстей, бушующих в сознании оскорбленного или наделенного злой волей человека {Страсти, бушующие в сердце Бертрама, - в первую очередь ненависть и жажда мести, относятся к числу тех, которые рекомендовала для драматургической обработки шотландская писательница Джоанна Бейли в своих готических драмах "Plays on the Passion" (1798-1812), которые Метьюрин хорошо знал. Он называет Дж. Бейли "первым драматургом нашего века" в "Мельмоте Скитальце" (кн. III, гл. XVI), говорит о ней в других произведениях, выбирает эпиграфы из ее пьес, и т. д.}.

Находясь в замке Альдобранда, Бертрам однажды лунной ночью встречает Имогену и открывается ей. Между ними происходит бурная сцена: Имогена все еще любит своего прежнего жениха, умоляет его бежать, так как его непременно убьют вассалы Альдобранда, рассказывает Бертраму, как случилось, что она принуждена была, после изгнания его из Сицилии, выйти замуж за Альдобранда, за что Бертрам хочет предать ее проклятию, и т. д. Дальнейшие, самые драматические события происходят одно за другим. В третьем акте Бертрам и Имогена, рассказав друг другу обо всем, что случилось с ними за последние годы, готовятся к новой разлуке - навсегда. Однако в это время в замок возвращается Альдобранд. Во время его беседы с Имогеной в залу врывается Бертрам с кинжалом в руке и закалывает Альдобранда на глазах у Имогены, терзаемой муками совести. Разбойники покидают замок, в котором они получили приют после кораблекрушения; Бертрам же остается в нем до тех пор, пока за ним не являются рыцари и настоятель монастыря. Бертрам сознается в совершенном преступлении и требует для себя самой мучительной казни. Гибель мужа от руки бывшего жениха, неожиданная смерть ее маленького сына сводят Имогену с ума: она укрывается в пещере, находящейся в густом лесу, когда мимо нее ведут на казнь Бертрама. В безумии она бросается к нему, спрашивает у него, где муж и ребенок, и испускает последний вздох в объятиях Бертрама. Видя, что она мертва, Бертрам выхватывает меч у одного из сопровождавших его рыцарей и убивает себя.