Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги

«Я на глазах у всех вручил ключи генералу Савину (главкому внутренних войск. – Авт .) и доложил: «Товарищ генерал, со мной 110 человек, вот ключи от ружпарка, ружпарк закрыт». – «Да хрен с ними, пускай ломают», – и бросил ключи».

Вместо того чтобы отвечать ударом на удар, генералы продолжали безмолвно сносить затрещины и оплеухи. Да вели еще бесконечные и заведомо бессмысленные переговоры с Дудаевым в надежде умилостивить его и умаслить, хотя наглел тот с каждым днем. (О тоне и сути таких переговоров лучше всего свидетельствуют воспоминания тогдашнего первого зам. начальника Генштаба Владимира Журбенко: «С самого начала, как только зашел Дудаев…он направил на нас автомат. И так в течение полутора часов мы вели переговоры под дулом автомата».)

Очень скоро Дудаев сторицей рассчитается за эту широту кремлев-ской души. Все последующие годы русские солдаты будут гибнуть от пуль и снарядов, подаренных их же генералами дудаевскому режиму.

Именно подаренных , потому как в мае 1992-го «лучший министр обороны» Грачев своей шифротелеграммой приказал передать дудаевцам ровно половину всей боевой техники и вооружения, находившейся в республике; прочее военное имущество велено было продать на месте «по остаточной стоимости».

(Впоследствии Грачев объяснит свой поступок тем, что вывозить оружие было… чрезмерно дорого!)

Но и этот жест доброй воли Дудаев не оценил; вместо обещанных 50 процентов боевики заграбастали практически все, выпотрошив армейские арсеналы подчистую. Помимо 27 вагонов боеприпасов и без малого 38 тысяч единиц стрелкового оружия, им досталось 42 танка, 48 БТРов и БМП, 173 артсистемы и зенитных установок и прочая, прочая. Никакой ответной реакции со стороны Москвы на это не последовало; армию просто вывели из Чечни безо всяких встречных условий; еще и благодарили потом великодушного Джохара Мусаевича за то, что выпустил оккупантов в целости и сохранности, – мог бы и ножичками исполосовать, добрейшей души человек.

Я никогда не поверю в то, что все описанное выше происходило исключительно из-за дурости и благоглупости российских политиков, не понимавших будто, какого джинна выпускают они из бутылки.

Москва не только привела Дудаева к власти, это лишь полдела. Она еще и всемерно поддерживала его режим, пичкая нефтедолларами и казенными траншами, которые мгновенно разворовывались; оберегала от любой напасти и хворобы.

Уже после всех демаршей и выходок чеченского президента, который иначе, как «гадюкой» Россию не называл, в Грозный по-прежнему продолжали поступать средства из федерального бюджета. Ежегодно Чечня – совершенно официально – получала от правительства квоты на поставку нефти, хотя ни одной копейки назад больше не возвращалось; окончательно труба была перекрыта… лишь за месяц до начала войны.

Российские ПВО регулярно давали «коридоры» для пролета чеченских самолетов с оружием и контрабандой на борту (за месяц «неопознанных» судов проходило до ста пятидесяти штук). Львиная доля всей контрабанды поступала в Россию (по бумагам, конечно) якобы через грозненскую таможню, ее почему-то никто не подумал упразднить.

И знаменитые аферы с чеченскими авизо, когда из Центробанка умыкнули рекордную даже по тем временам сумму – 4 триллиона (!) рублей – тоже были очевидным сговором между Москвой и Грозным. (Достаточно сказать, что руководство обокраденного Центробанка и пальцем не пошевелило, чтобы остановить поток воровства.)

Режим Дудаева можно было низвергнуть множество раз, не своими даже руками. Для этого требовалось самую малость – всего-то поддержать деньгами лидеров чеченской оппозиции. Но в Кремле почему-то предпочитали направлять эти средства – под самыми разными предлогами – напрямую Дудаеву. А когда деньги к оппозиции наконец-то стали поступать – с начала 1994 года – Москва все одно не желала принимать никаких кардинальных решений.

Мало, кто помнит теперь, что в 1994 году мятежный Грозный подвергался осадам и штурмам аж целых пять раз; трижды, еще до начала войны, оппозиция, взятая Москвой на содержание, входила в город и даже блокировала президентский дворец. Но неизменно, едва только близился час победы, откуда-то сверху, из таинственных столичных кабинетов следовал приказ: отставить.

Кремлю позарез нужна была «маленькая победоносная война», – именно так, дословно, изволил выразиться секретарь Совбеза Лобов. Только триумфальной виктории – блицкрига – из затеи этой, увы, не вышло. И не потому даже, что ввод войск в республику готовился наспех, второпях, за две недели. У военных не было даже точных карт местности с нанесенными на них дудаевскими укреплениями, а данные о численности противника оказались заниженными как минимум втрое.

Истинная настоящая баталия велась отнюдь не в Чечне, а в московских кабинетах. Бездарность генералов и глухая измена – вот что заранее предрешило исход всей кампании.

Она и началась, кстати, с прямого предательства – сразу после закрытого заседания Совбеза 29 ноября, на котором принималось решение о вводе войск, один из участников его, министр юстиции Калмыков, «рванул в Чечню и все раскрыл. Все, что сумел срисовать с генплана на заседании». (Цитирую по рассказу генерала Коржакова.)

В лубянских архивах, должно быть, и по сей день сохранились документы, зафиксировавшие предательство российского министра. Теперь уже можно признать: связник, через которого пытался выйти он на Дудаева, был подставлен ему нашей контрразведкой.

Но Калмыков был явно не одинок. Первые же дни войны показали, что чеченцы были удивительно хорошо осведомлены о планах и задачах военных – армейские колонны повсеместно наталкивались на засады, устроенные в наиболее приспособленных для этого местах, аккурат по маршруту движения войск. А когда армия все-таки вошла в Грозный, оказалось, что голова Дудаева и даром никому не нужна.

«Когда мы подошли уже к дворцу (президентскому. – Авт. ) и к зданию Совмина, мы были готовы, – рассказывал позднее начальник одного из главков Генштаба генерал Хохлов. – Войска окружили в полном объеме. Дудаев еще оттуда не вышел… Все можно было взять. Но нам сказали: «Ни в коем случае дворец не бить танками, не стрелять артиллерией, не бить ПТУРСами, потому что там будет размещаться руководство новое»».

В результате такой удивительной заботы Дудаев сумел преспокойно покинуть город и возглавить сопротивление «русским оккупантам».

Зато первыми же авиаударами были разбомблены стопроцентно гражданские учреждения: офис «Грознефти», республиканский банк, товарный двор. Такое чувство, что кто-то сознательно заметал следы, уничтожая возможные свидетельства причастности российских чиновников к чеченскому криминальному бизнесу.