Иосиф Сталин - Великая Отечественная война: выступления, беседы, комментарий

Молодого актера Аркадия Райкина пригласили выступить со своими юморесками на юбилейном застолье. Он вспоминал: «В центре Георгиевского зала стоят четыре стола. За ними сидят, как я потом подсчитал, шестьдесят человек – по числу лет Сталина. Нас встречает М.Б. Храпченко, председатель комитета по делам искусств. Он-то и дал распоряжение привезти меня на этот второй, уже не запланированный концерт. (Первый давно закончился, а гости не расходились. Надо было их чем-то занять.) Храпченко берет стул, на который я, войдя в зал, положил свои “носы” и прочие аксессуары, ставит его прямо перед столом Сталина, примерно в двух метрах от него. То есть выступать я должен не на эстраде, которая где-то в конце зала, а прямо на паркете возле центрального стола… Надо начинать. Читаю “Мишку”. Быстрое изменение внешности, и появляется первый персонаж – докладчик, пользующийся набившими оскомину штампами. Сталин, по-видимому, решил, что на этом мое выступление закончилось. Он наливает в фужер вина, выходит из-за стола, делает два шага в мою сторону и подает мне фужер. Пригубив, я ставлю бокал и продолжаю номер. В моем “человеке с авоськой” присутствующие усматривают сходство с Дмитрием Захаровичем Мануильским [2], известным партийным функционером. Это вызывает оживление. Сталин у кого-то спрашивает, что это у моего персонажа за сетка; ему объясняют – для продуктов. Я заканчиваю. Сталин усаживает меня перед собой. До восьми [3], то есть около трех часов, я сижу напротив него. По одну сторону от него – Молотов, по другую – Микоян и Каганович… Ворошилов произносит тост за великого Сталина. Сталин никак не реагирует, словно его это не касается. Следующий тост произносит сам:

– За талантливых артистов, вот вроде вас!

Потом опять – выступления. Поет И.С. Козловский, а Молотов – к моему удивлению – очень музыкально ему подпевает… Вспоминая ту ночь, точнее, раннее утро, я не могу сказать, что все увиденное не произвело на меня сильного впечатления. Хотя, как и многие, сегодня я вижу события пятидесятилетней давности совсем в ином свете».

Сталин и его окружение в Московском Кремле

В своей юбилейной речи нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов заявил о недавних военных событиях:

– С именем Сталина на устах бойцы, командиры и политработники шли в бой за родину, за коммунизм в районе озера Хасан, на полях Халхин-Гола и в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию. С именем Сталина части Ленинградского округа ведут бои, защищая подступы к Ленинграду и освобождая финляндский народ от его поработителей…

Газета «Известие» 23 декабря опубликовало поздравительную телеграмму Адольфа Гитлера Сталину: «Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза».

Уроки Финской кампании

Финляндия – страна лесов и озер – обрела свою независимость от России в декабре 1917 года, но угроза потери самостоятельности еще сохранялась. Наконец 14 октября 1920 года между двумя странами был подписан мирный договор. Россия сохранила за собой Восточную Карелию, но при условии предоставления этому региону автономии. Несоблюдение данной статьи повлекло за собой новые конфликты между Россией и Финляндией в 1921 году, которые, в конце концов, утихли.

В Московском Кремле 12 октября 1939 года состоялась встреча Сталина с финской делегацией. Вождь потребовал отодвинуть границу Финляндии еще на несколько километров вглубь страны, чтобы обезопасить Ленинград, также отдать в аренду на 30 лет Ханко – полуостров к западу от Хельсинки и уступить несколько островов, в которых Советский Союз нуждался, чтобы не допустить проникновения в Финский залив чьих-либо судов без своего разрешения. В обмен предложил уступить пустующие земли в Восточной Карелии.

– Мы просим 2700 квадратных километров, – сказал в заключении Сталин, – а взамен предлагаем вам 5500. Сделала бы что-нибудь подобное другая великая держава? Нет. Только мы такие глупые.

Финская делегация не была уполномочена решать столь серьезные вопросы, она отправилась за советом в свою столицу – Хельсинки.

В Москве 23 октября состоялась следующая встреча. Финны заявили, что размещение советской военной базы на Хонко невозможно, так как это противоречит политике нейтралитета Финляндии. По другим вопросам тоже не достигли согласия. Третья встреча, с 3 по 13 ноября, опять не принесла результатов, но прошла в дружеской обстановке.

Вдруг 26 ноября 1939 года на советско-финской границе прогремели выстрелы. Посол Финляндии был вызван в Кремль, ему объявили, что стреляли финны, что они кое-кого убили, что они агрессоры, – и Советский Союз объявляет им войну.

После бомбежки столицы Финляндии Хельсинки.

Конец 1939 г.

Тотчас финны были атакованы со всех дорог, и даже с тропинок с советской стороны. 600 тысяч солдат и офицеров, составлявших четыре армии, начали наступление на маленькую страну, чье население к 1939 году, включая стариков и малых детей, не превышало 4,5 миллиона человек. Страна, не собиравшаяся ни с кем воевать, имела только единственное фортификационное сооружение – линию Маннергейма длиной 135 километров между Финским заливом и Ладожским озером, которая представляла собой сеть созданных вручную полевых укреплений, рвов и траншей. Основу ее составляли 66 бетонных пулеметных гнезд устаревшей конструкции. Остальные 800 километров советско-финской границы вообще не имели укреплений. Позже советские полководцы создали миф о неприступности линии Маннергейма, чтобы хоть как-то оправдать свои неудачи.

Советские бомбардировщики забрасывали зажигательными снарядами столицу Финляндии. Советская тяжелая артиллерия била безостановочно по позициям войск противника. Советский крейсер «Киров» и миноносцы вели огонь по полуострову Ханко. Казалось, что война будет легкой и непродолжительной – всего несколько дней, как при занятии в середине сентября 1939 года территории Восточной Польши.

И вдруг… Тяжелые советские танки вязли в болотах, пехота гибла на минных полях. Замерзали винтовки, замерзали продукты питания, замерзали и сами солдаты. Финские лыжники в белой маскировочной форме, вооруженные автоматами «Суоми», стали возникать неизвестно откуда и открывать ураганный огонь по скоплениям советских войск.

В эти дни премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль говорил: «Финляндия в одиночку, – находясь в смертельной опасности, но сохраняя свое величие, – демонстрирует, на что способны свободные люди. Услуга, оказанная Финляндией всему человечеству, неоценима!»